Лев Квин - Икс, Игрек, Зет

— Да там одни пуговицы! — воскликнул Саня.

— Ах да! — Папа смущенно провел ладонью по лбу. — Я забыл, что мы…

Мама предостерегающе замахала руками и показала на дверь. Но было уже поздно. В комнату ворвался Димка и, прежде чем его успели остановить, схватил с полки гипсового зайку и грохнул об пол. Раздался глухой удар, дробный перестук разбежавшихся во все стороны пуговиц, а вслед за этим такой пронзительный визг, что ему смело мог бы позавидовать самый голосистый воин из племени ирокезов.

Визжа и плача, Димка набросился на Саню с кулаками:

— Отдай! Отдай! Отдай!

— Ты что, Димка, я же не…

Он поднял глаза на маму — пусть она подтвердит. Но мама смотрела на него умоляюще. Саня осекся и замолчал растерянно, придерживая Димку за руки; кулаки у того хотя и были маленькие, но довольно крепкие.

— Я тебе отдам, Димочка, я тебе отдам, сыночек! Завтра же отдам.

Мама завладела Димкой, и он обрушил слезный ливень на ее пальто. А папа снова принялся за Саню.

— Ты все-таки скажи… Ты скажи…

— Александр! — Мама легонько отстранила прильнувшего к ее груди Димку. — Александр! Пойдем, мне надо тебе кое-что сказать.

— Ну что? Что…

Папа нехотя пошел за мамой в соседнюю комнату. О чем они говорили, Саня не услышал — мешали Димкины всхлипывания. Но когда папа вновь появился в детской, он уже был гораздо спокойнее. Прошел мимо Сани и бросил сравнительно мирно:

— Я умываю руки.

Саня обрадовался — все кончалось благополучно.

— А после тебя — я… Вон какие!

Он протянул папе грязные ладони. И не сразу сообразил, почему папа сначала сердито посмотрел на него, а потом улыбнулся и уже совсем неожиданно ласково потрепал по шее.

Лежа в постели, Саня вдруг вспомнил, что не все еще знает.

— Димка, кто сказал папе, что я уехал в Подгорск?

— Не знаю. — Димка уже не куксился больше, испорченный будильник, который мама отдала ему во владение, сразу поднял дух и высушил слезы. — Виталий Евгеньевич увидел меня на лестнице и спросил: «Санька вернулся из Подгорска?» Я побежал к папе. А он почему-то испугался и сразу к Виталию Евгеньевичу…

Саня, утомленный бурными происшествиями, быстро заснул. А рядом, за дверью, еще долго горел свет и слышались приглушенные голоса.

Там шло заседание Верховного семейного совета.

Саня видел страшный сон.

Где-то в непроходимых джунглях Африки его окружили колонизаторы. Он героически сражается, но что у него за оружие — самая обыкновенная рогатка. Колонизаторы подступают все ближе и ближе. Все старички, все маленькие, все в пробковых шлемах. Сморщенные лица, короткие, до колен, брючки болтаются на тоненьких хилых ножках — точь-в-точь как на карикатурах Кукрыниксов. Они окружают его, кривляясь и хихикая. Неужели все кончено? Неужели нет спасения?

Где-то совсем близко раздаются глухие удары. Ура! Это негры бьют в тамтам. Сюда, сюда, друзья!

Снова удары. Кто так сильно барабанит в дверь?

В дверь? Или в тамтам?

Саня открыл глаза. Да, кто-то стучит в дверь. Вот уже в передней прошлепали папины домашние туфли.

— Кто там?

— Колонизатор, — услышал Саня грубый нетерпеливый голос. — Откройте!

Он сел на кровати. Колонизатор рвется к ним в дом. Во сне это или наяву?

Проскрежетал ключ в замке, зазвенела цепочка, сброшенная с двери. И вот уже папа в передней разговаривает с колонизатором.

— У вас! — утверждает тот.

— Нет, нет! — уверяет папа. — Вы ошибаетесь. Не у нас.

— Я посмотрю.

— Пожалуйста.

Саня соскочил с кровати. Неужели войдет сюда?

Но в детскую никто не зашел. Лишь хлопнула входная дверь, и снова стало тихо.

Саня босиком, в одной рубахе, побежал в переднюю. Папа закрывал дверь.

— Уже встал? — удивился он.

— Кто приходил? — Саня дрожал от волнения.

— Канализатор. Внизу вода потекла, он думал: из нашей ванной…

Не колонизатор — канализатор… Всего-навсего канализатор…

Но вместо того, чтобы обрадоваться, Саня огорчился. Так интересно все начиналось, и вот… Он уныло поплелся в детскую.

— Ты куда?

— Спать.

— Нет. Иди, одевайся.

— Так рано еще! Восьми нет.

— Поедешь со мной в телестудию, — сказал папа. — А потом на съемки…

Саня вернулся в детскую и стал одеваться. Проснулся Димка. Он лег на бок, подперев одной рукой голову, а в другой держа будильник — он спал с ним, — и начал философствовать:

— Почему говорят: слава богу? Вот мама вчера: «Нашелся, слава богу!». А ведь бога давно уже нет. Как же так: его нет, а ему слава?