Владимир Добряков - Одиннадцать бестолковых

— Я схожу на часик к маме… Ладно?

Он еще спрашивает! Конечно, иди, беги, ведь она так волнуется! Ребята улыбались, довольно поглядывали друг на друга, потом Юра придумал пожимать руки, и через минуту ладони у всех мальчиков и девочек сделались красными от крепких рукопожатий.

Радость их была искренней и полной. Радовались за друга, радовались за себя. Не напрасно старались! Если это еще и не полная победа, то все же успех. И немалый!

Серега между тем надел пальто.

— Вы пока без меня сочиняйте, а я покажусь маме и приду. — Он потрогал место под глазом, улыбнулся. — Все прошло. И книжки возьму. Надоело сидеть. Вместе в школу пойдем.

Ушел Серега, и как-то сиротливо стало. То, бывало, когда ни придут — всегда видят его здесь. Теперь ушел…

Ну да ладно, что об этом думать-горевать! Ведь все хорошо кончилось. Теперь надо думать о фильме.

Димка надеялся, что у Профессора на этот счет появились какие-нибудь идеи, но Борька лишь хмурил высокий лоб, почесывал в затылке, щурил левый глаз, щурил — правый, а идеи все летели мимо его мудрой головы. Тогда начали вспоминать всякие истории и рассказы, вычитанные в книжках. Чего только не вспомнили! И все же остановиться на чем-то одном не могли. То события в пустыне происходят, то зимой, то наоборот — летом, да еще у реки, и герою надо бросаться в воду. А кто же сейчас, в октябре, полезет в воду!

Если бы, не Андрюшка, то неизвестно, сколько еще времени ломали бы они головы. Андрюшка сперва и сам не предполагал, что в его руках — ключ к интереснейшему сюжету фильма. Он вначале только и сказал: «Вот снять бы про то, как наших ребят в кусты загнали».

— А как это, загнали? — спросила Валя-толстенькая.

Андрюшка и начал рассказывать:

— Да очень просто. Весной наши ребята футбольные ворота во дворе сделали. Ну, думали: порядок! Потренируемся! А всего два дня и поиграли. Витька Филон мальца мячом сбил. Года три пацанку. Упал он и нос расквасил. А отец у него какой-то сумасшедший. Выбежал с топором и порубил ворота. Прямо бешеный! Мы на другой день просто так перепасовывались мячом, а он увидел из окна, выскочил, схватил мяч и шилом в него — пшш!

Андрюшка так здорово показал, как свирепый дядька всадил в мяч шило, что ребята засмеялись.

— Чего смешного! — сказал Андрюшка. — Житья потом не стало. Собрание жильцы устроили: постановили цветы во дворе сажать. Ну и насадили где только можно. Сидят по вечерам на скамейках и любуются: ах, как стало красиво! А я бы все эти цветы повыдергивал! В волейбол играть нельзя — как же, любимые их цветочки потопчем! В баскетбол и подавно нельзя. В бадминтон, в чижика — ни во что нельзя. Ну теперь ребята приспособились — в карты дуются. Сидят в кустах и жарят — в подкидного, в очко…

Тут уж не только Профессора, а почти всех ребят осенило: вот оно, то самое, чего они искали! Сколько здесь всяких ролей! И обиженных мальчишек, и «бешеного» дядьки, который с шилом в руках гоняется за мячом, и довольных жильцов, с умилением глядящих на кусты роз и хризантем.

Разумеется, сразу возникло множество вопросов. Кто будет играть взрослых? Может быть, самим играть — загримироваться под старичков, старушек и мамаш с детьми на руках? Как снять посадку цветов? И вообще, где вести съемки?

В спорах не заметили, как и время прошло. О времени напомнил Серега. Он явился порозовевший, с затаившейся в уголках губ улыбкой. Он старался скрыть улыбку, но это у него плохо получалось. Все равно было видно: человека переполняет радость.

— Ну, что? — мигом окружили его ребята.

Серега вновь попытался спрятать улыбку, да только понял, что с губами своими ему сейчас не справиться.

— Такую дыню купила — мм! Во рту тает! Четыре куска умял. На вечер, сказала, пирогов нам с отцом напечет… А вы почему не собираетесь?

И правда — до воспитательного часа всего двадцать пять минут осталось.

По дороге в школу, конечно, продолжали говорить о фильме, который задумали снимать. Отличный должен получиться фильм! И тема что надо! Даже Сергей Михалков порадовался бы такой теме для своего сатирического «Фитиля».

А вот и школа. Плотной, единой кучкой они входят в широкие двери.

Класс залит светом. Утром погода еще хмурилась, а сейчас светит солнце. Октябрьское. Невысокое. Лучи его уже достают до третьего ряда парт. И к ним — ребятам третьего звена — пришло солнце.

И сидят они, все одиннадцать человек, которых Елена Аркадьевна еще недавно готова была считать такими бестолковыми, сидят они сейчас довольные, радостные и очень уверенные в себе. И причина здесь не в солнце. Нет, совсем не в солнце. Это Елена Аркадьевна знает абсолютно точно.