Эдит Несбит: Удивительные сюжеты Шекспира

Тем временем война почти закончилась; однако в последние её дни случилась история, показавшая Бертраму, что человек, имевший наглость назвать его жену «бабёнкой», сам был трусливее многих женщин. Пароль был такой хвастун и щёголь, что французские офицеры решили сыграть с ним шутку и показать графу, чего стоит его приближённый.

Пароль, который потерял на поле боя полковой барабан, заявил, что отыщет его во что бы то ни стало, даже если это будет стоить ему жизни. Однако ничего искать он не стал — просто бродил и выдумывал для графа историю о том, как геройски отбивал барабан у врагов, но силы были неравны…

Не успел Пароль досочинить этот лживый рассказ, как его внезапно окружили, отняли оружие и завязали глаза.

— Трока мовезус! Карго, карго, карго! — сказал французский дворянин, разыгрывая роль противника.

«Что за тарабарщина?» — недоумевал Пароль.

Тут заговорил другой француз, притворившийся переводчиком:

— Он говорит, что нужно принести орудия пытки, иначе ты ничего не скажешь.

— Я всё скажу! — закричал Пароль. — Я не смогу ничего добавить, даже если вы сотрёте меня в порошок!

И на этот раз Пароль сдержал слово: он рассказал «врагам», какова численность конницы и пехоты у флорентийского герцога, да ещё и попотчевал их грязными выдумками о командирах (тех самых, которые его сейчас допрашивали!).

При допросе присутствовал и Бертрам. Он с отвращением слушал, как зачитывают найденное у Пароля письмо к Диане, в котором тот обзывал графа «набитым дураком».

— Это же Пароль, ваш преданный друг, — с насмешкой и укоризной шепнул Бертраму один дворянин.

— Теперь он для меня хуже кошки, — ответил Бертрам, который терпеть не мог наших с вами мурлыкающих любимцев.

Наконец Пароля отпустили восвояси, но с тех пор он прекратил бахвалиться и вёл себя тише воды ниже травы.

А мы с вами последуем за Еленой, которая вернулась во Францию, но прежде пустила слух о своей смерти. Вдовствующей графине Руссильонской этот слух принёс Лафё — дворянин, мечтавший выдать свою дочь Мадлен замуж за Бертрама.

Король скорбел по Елене:

— Сокровище утратили мы в ней!

Однако он примирился с утратой, дал согласие на новый брак Бертрама и даже сам приехал в Руссильон, чтобы присутствовать на свадьбе.

— Пусть Бертрам подойдёт ко мне, — приказал король.

Бертрам с боевым шрамом на щеке упал на колени перед его величеством. Он сказал, что был влюблён в дочь Лафё ещё до того, как женился на Елене, потому-то и не смог по достоинству оценить жену — и полюбил её лишь теперь, когда стало слишком поздно.

— Чтоб мы как должно ценное ценили,

Оно должно покоиться в могиле, — сказал король. — Забудь прекрасную Елену и отправь Мадлен обручальный перстень в качестве подарка.

Бертрам снял с пальца перстень и протянул его Лафё. Но тот возмущённо воскликнул:

— Это же перстень Елены!

— Нет! — ответил Бертрам.

Тут король попросил взглянуть на перстень.

— Этот перстень я подарил Елене, чтобы она послала его мне, если вдруг попадёт в беду и будет нуждаться в моей помощи. Как тебе удалось выманить у неё то, что было для неё ценнее всех сокровищ; то, что помогло бы ей избежать смерти?

Как ни оправдывался Бертрам, даже его мать подтвердила, что перстень принадлежал Елене.

— Ты лжец! — прогремел король. — Взять его!

Стражники схватили растерянного и недоумевающего Бертрама. Он никак не мог понять, почему перстень, подаренный ему (как он думал) Дианой, как две капли воды похож на перстень Елены.

Тут вошёл какой-то дворянин и попросил позволения вручить королю прошение. Король зачитал его вслух. Это оказалась жалоба от некоей Дианы Капилетти. Она молила короля приказать Бертраму жениться на ней — на девушке, которую тот, добившись её любви, бросил.

— Лучше уж я куплю себя зятя на ярмарке, — воскликнул Лафё, — чем выдам дочку за Бертрама!

— Впустите просительницу! — повелел король.

Перед Бертрамом предстали Диана и её мать.

Бертрам упрямо отрицал всё, что говорила Диана, обвинял её во всех грехах, называл низкой лгуньей. Однако Диана спросила его: если она так плоха, почему же тогда он подарил ей своё фамильное кольцо?

Бертрам был готов провалиться сквозь землю, однако щедрая судьба одарила его великой милостью: в зал вошла Елена!