— Что я должен делать, не понимаю тебя.
— Понимаешь. Малыга, Болдырь, а вот и вы! Привет. Я бы вас спросил, вы тоже все знаете, но мне нужен ответ вашего друга.
— Говори, Лека, — приказал Болдырь.
— Говори, — словно эхо пронеслось по нашей комнате.
— Ого, сколько вас! Больше, чем в прошлый раз.
Неожиданно поднялась Маша:
— Лека, я прошу тебя. И от своего имени, и от имени Анны. Скажи правду, освободи себя.
При упоминании имени Анны Лека вздрогнул.
— Хорошо, — еле слышно произнес он.
— Громче говори, — опять приказал Болдырь.
— Хорошо. Я в тот раз неправду вам сказал. Мы… все видели. И участвовали.
— Да, — опять эхом пронеслось по комнате.
— Мы собрались идти на праздник в церковь… — Лека говорил, мучительно подбирая слова. — Я, Малыга, — мы дружили с Анной. Она рассказывала нам, какой это замечательный праздник — Пасха. Анна… веселая была. И добрая… а потом пришли отроки. И Гоит. Их много было. Мы… мы растерялись. А Гоит сказал, что вину перед родными богами, перед Марой смоет только кровь чужеземцев… Нет, я не убивал! — Он закрыл лицо руками. — Гоит приказал мне выманить Анну из дома.
Теперь все стало понятно.
— Выманил?
— А потом держал Корнилия, когда Гоит убивал Анну. Они все, — Лек показал на своих друзей, — Болдырь, Зеха и другие должны были смотреть на это. И вот тогда Корнилий закричал: «Звери! Что вы делаете?! Убейте меня, девочку мою не трогайте. Христом Богом прошу!» А Гоит, когда услышал имя Христа, стал ругаться страшно… Когда Анна упала, бездыханная… вот тогда и произнес Корнилий те слова. Тихо так произнес, будто про себя: «Проклинаю вас».
В этот самый момент раздался страшный грохот. Я вначале подумал, что выламывают нашу дверь, но потом понял, что наоборот — кто-то заколачивал ее. У каждого окна стояли люди. Значит, их не меньше восьми человек. Маша прижалась ко мне. Я погладил ее по голове.
— Все будет хорошо, милая, вот увидишь. А тебе Лека — спасибо.
— За что?
— За то, что мучился все эти столетья, что у Шишиги на побегушках не бегал. Я теперь тебя не держу. Можешь быть свободен.
— А как же вы? Нет, мы не уйдем.
— Не уйдем, — вновь прошелестело по комнате.
— Вам будет приятно смотреть, как мы сгорим в этом доме?
— Послушайте, — подал голос Малыга. — У вас на кухне в чуланчике есть лаз.
— Что ты такое говоришь?
— А то и говорю. Человек, который здесь жил лет сто назад, сначала погреб под домом вырыл, а затем соединил его с сараем. Сарая нет давно, а ход до сих пор цел.
Оказалось, что ход — это было мягко сказано. К моему удивлению, уголок пола в чулане действительно приподнялся. В лицо пахнуло прелой землей.
— Маша, бери икону! — Я еще не знал, что буду делать, но меня уже будто вел кто-то. — И посмотри, сколько времени.
Оказалось, без десяти двенадцать.
— Я полезу первым, старайся держаться первым. И не бойся.
— Я не боюсь — ты же рядом.
Где-то я уже слышал эти слова?
Углубление под полом было достаточным, чтобы я встал почти в полный рост. Если верить Малыге, то лаз должен быть в правой стороне и вести к северной стене дома. В этой местности в северной части дома окон не делали, а пристраивали сарай для скотины. Значит, отроков там быть не должно. Только бы от времени не обсыпался лаз. — на лопату мне рассчитывать не приходилось. Лаз я нашел быстро. Воздуха стало меньше.
— Маша, ты здесь?
— Здесь. Дышать тяжело.
— Терпи. Сейчас выберемся.
Наконец, мои руки упираются во что-то твердое. Только бы не кирпичная кладка. Нет, просто камни, причем не соединенные между собой. В этом месте у нас росла крапива, и мы, честно говоря, заходил сюда редко. Усилие — и на нас повеяло свежим воздухом. Я выбрался сам, затем помог Маше.
— Одно дело сде…, — начал я и осекся. От кустов сирени отделилась темная фигура.
— А ты оказался умнее, чем я думал, — раздался хриплый смех. Это был Гоит. Сейчас он позовет отроков. Я достал из кармана крест Корнилия.
— Узнаешь, душегуб? — и протянул крест к лицу Гоита. Тот резко отпрянул назад. — А ведь боишься креста-то, боишься. Машенька, беги к церкви! — крикнул я дочери. Слава Богу, она все поняла и, не отнимая иконы от груди, рванула что есть духу к церковным развалинам. До них было рукой подать, надо было только перелезть через остатки каменного забора и оказаться на дороге, ведущей вдоль деревни. По ней до церкви — метров сто, не больше.
Читать дальше