Ада Чумаченко: Город под дождем

- А теперь зато будет октябрь,- заспорил Артюшка.- И это ни капли не хуже и даже чуточку лучше… И пожалуйста не спорь и пей все лекарства, какие нужно, потом у что надо, чтобы ты был совсем, совсем здоровый.

- Хорошо, Артюшка, - послушно сказал Лихунька.- Я буду пить все лекарства и я непременно буду здоровым. А ты приходи завтра ко мне чуть свет… И Фомка пускай приходит тоже. И Ася, И Колюшка. И Сонечка. И воробья принесите. И Карошке скажите - пусть тоже приходит непременно. И тоже непременно чуть свет.

Как ни старался Артюшка заснуть по-настоящему в эту ночь, глаза открывались сами и голова тоже сама подымалась с подушки, как ни хотел Артюшка удержать ее па месте.

Рядом, на сундуке, обставленном со всех сторон стульями, мерно похрапывал Фомка. За перегородкой спала мама, и было слышно, как во сне что-то быстро-быстро говорит Ася. Все было, как всегда, и все было на своем месте: и мама, и Наташа, и Ася, и маленький ночничек в жестяном тазу, и красные цветы на сдвинутых ситцевых занавесках, и темные тени по углам.

Все было, как всегда, и только один Артюшка не мог заснуть сегодня, как засыпал он обыкновенно каждый вечер. То слишком горячей казалась ему его подушка, то слишком тяжелым одеяло, то пугали чьи-то шаги за стеной, то будили беспокойные мыши.

- Фомка, а Фомка! - звал шепотом Артюша, присаживаясь на постели. - Не проспи только. Нас чуть свет Лихунька будет больной ждать. И нас, и воробья, и Карошку. Слышишь, Фомка? А?

Но Фомка не слышат ничего. Фомка спал, свернувшись калачиком, под маминой теплой шалью. Фомка спал и видел во сне деревенскую улицу и золотые облака пыли, и важных коров, шагающих в этой пыли, и суетливых петухов на низких заборах, и морщинистое лицо своей бабушки в низеньком распахнутом оконце.

- А, это ты. Фомка, - говорила во сне Фомкина бабушка. - А я думала, ты все еще у лавочника в Москве.

- Не пойду я больше к лавочнику, бабушка, - отвечал ей во сне Фомка. - Я теперь уже не лавочников, а товарищеский. Меня товариществе «Друг» насовсем усыновило… Там, где Артюшка председатель. Я и в школу с Артюшкой пойду. Мне его мама сама говори па. А у лавочника от перин да лампадок и дышать нечем. И варенье у него всегда на замок заперто. А самовары такие тяжелые, что у меня все кишки пообрывались.

Крепко спит Фомка на сундуке среди своих стульев, крепко спит и не слышит, как зовет его с своей кровати Артем.

И Ася спит тоже, уткнувшись носом в ватного зайца. У ватного зайца красный пионерский галстук и синие штанишки в крапинку. Асе снится медведь на цепи и черный человек с бородою, и большущий кусок голубоватого сахара. А зайцу не снится ничего: он ватный.

Спит и мама. И маме тоже снятся сны. Только сны у мамы про большое, про важное. Сны у мамы снятся про ее работу, про шумные машины и гулкие залы, про пеструю пряжу и цветастые ситцы. Спит мама и видит во сне, как мелькает перед ней ткацкий челнок, как прыгает он по натянутым ниткам - основе, как продевает он между этими нитками новую нитку - уток. Красный, красный кумач ткет во сне Артюшкина мама. Из этого кумача мама сама сошьет новый флаг к .Октябрю, - новый флаг с большою звездою, с серпом и молотом, вышить ми золотом. И уже видит мама во сне, как идет она с этим флагом по московским улицам. Много народу шумит вокруг .мамы. Громко ступают ноги, громко бьет барабан, и труба поет тоже громко, громко. А ветер бьет маме в лицо и свистит в ушах, и сам расправляет складки нового красного флага. Крепко спит мама, наработавшись за день, и даже мама не слышит, как ворочается с боку на бок ее Артюшка.

Артемий тихонько сползает с кровати и шлепает босыми пятками по полу. Сначала он идет к комоду посмотреть, как поживает воробей, не подавился ли он во сне рябиновой ягодой, не выпорхнул ли он из своей коробочки. Но воробей лежит тихо, как умный, и тоже спит. Артюшка трогает пальцем его маленькую грудку. Воробьиное сердечко колотится ровно и тихо.

- Ну, отлежится, - говорит сам себе Артюшка и ставит коробочку с воробьем обратно на комод. - Завтра чуть свет я его Лихуньке понесу. Завтра чуть свет. - И вдруг Артюшка пугается и качает головой. - А будет ли еще Лихунька дома завтра чуть свет? Вдруг и Лихуньку увезут в больницу, как возили в прошлом году Колюшку и Сонечку?

Всем двором выбегали в прошлом году ребята к воротам провожать больных малышей. И у самых ворот стоял тогда черный блестящий автомобиль с красным крестом и большими буквами на боках. Помнит Артюшка, как человек в белом халате быстро нес закутанную Сонечку в этот автомобиль, а Сонечкин папа, переплетчик Рапопорт, без шапки и без пальто, бежал следом за ним, на бегу укутывая еще лучше и без того замотанные уже всеми платками Сонечкины ноги.