Ольга Чумаченко - Мираж - последняя капля

Темнота. Тишина. Умиротворение. И больше нет ничего, никого! Тьма как любящая мать нежно обнимает своё единственное дитя.

« Спи…»

Само Я – растворяется. И Ты – являешь собой пустоту, темноту – тьму. Тьму вязкую бездонную безвольную.

Солнечные зайчики скользнули по безмятежной поверхности чёрной глади воды, скользнули, как сваркой разрезая черноту.

«Нет…» Недовольно зашипела тьма.

Солнечные зайчики закружили в водовороте, то погружаясь, то стремительно уносясь ввысь. Играют. Раздражают. Манят: «с нами, с нами, догоняй, быстрей…».

Звуки… Через толстый слой, вязкой темноты, пробилось журчанье. Журчит где-то рядом. Совсем рядом вода. «Да?!»

Запахи… раздражают своей приторностью, будоражат сознание и влекут.

Однотонность быстро начинает надоедать. Раздражение отступает, уступая место упрямому любопытству.

Вынырнуть?! Туда?! Да!

Ресницы вздрогнули, вспорхнули как крылья бархатной бабочки, и яркий луч сверкнул золотой искрой, отразившись, словно в зеркале, в бездне глаз. И уже по-новому смотрело существо, словно новорождённый ребёнок впервые увидев мир вокруг себя во всей красе.

Сквозь закрытые веки вырисовывались образы, силуэты людей – не людей.

– Проверка стандартная…

Перед девушкой (молоденькой женщиной) стоял худощавый мужчина с болезненно-зеленоватым оттенком кожи. Не просто зелёным, скорее мраморным. С него началась её жизнь в Радужном мире, а за ним… пустота…

Взглядом и улыбкой поздоровалась девушка с начальником всего отдела, лично информировавшего её о рабочем графике. Посмотрела она, словно тигрица, мимолётно бросив взор своих золотых глаз на добычу. Отчего благородному господину захотелось в глубине души поёжиться – сжаться от ощущения, пробежавшего по спине холодка.

Марил-Эрт-Тишер – имя мраморного, но для близких, для своих – просто Март. Когда-то давно непосредственно он спас её от неминуемой гибели. И так сложилось, ещё он работал, своего рода в местном ЖКХ, одним из начальников всего отдела. Довольно нервная должность. Если учесть, что обслуживать приходилось сразу несколько гуманойдных видов, живущих на постоянной основе в Радужном мире. Средний ранг, средняя ступень достижений по карьерной лестнице, конечно, он мог бы выбрать место получше, в его-то зрелом возрасте, по спокойнее. Но… на то у него были свои причины. Он распределял поступивших не граждан на работы. Наёмную силу, просто иных единиц. И она для этого мира – единица.

Иная единица – поступающая рабочая сила извне, не имеющая в Радужном Мире великих господ, никаких прав. Даже имени у них здесь нет, только код, также по квалификации. Место таких наёмных рабочих обозначено в служении народам Радужного мира – благополучного и величественного Рая. В выполнение грязной и не всегда безопасной работы. Такой работы, что могла бы принизить честь и достоинство гражданина – Великих и Достойных избранных господ космического содружества.

Получив назначение, девушка направилась к месту работы. Одна, в тишине просыпающегося раннего утра.

До рабочего места, как всегда, идти было далеко, а воспользоваться транспортом для работников, не представлялось возможным. Но только ей: Март никогда не давал ей специальных пропусков для поездки. «Пешком, пешком».

Привыкла она ходить пешком, знала каждую тропинку в парках при распределительной зоне, расположенной не просто за городом, а в отдалённости от всех жилых инфраструктур. Зачастую ей никогда никто не попадался по пути: распределение происходило рано, работников до рабочего места перевозил бесшумный и закрытый автобус, без окон, а остальные местные великие господа мелкого звания предпочитали являться на работу по часам и ни минутой раньше.

Девушка старалась идти как можно быстрее, иногда она бежала, чуть не вприпрыжку. Когда никто не видел. Тёмно-синий брючный костюм – рабочий комбинезон не стеснял движения. Да ещё с капюшоном, что в жарком и душном местном климате казался неестественно громоздким.

Кто она, откуда она, сколько ей лет, не знал никто. По внешним признакам ей лет двадцать – двадцать пять – это было абсолютно никому не важно, ни ей, ни работодателям. Она – человек, а значит – пустое место.

Несколько лет назад, в удалённой заповедной зоне, распустились огромные, около метра в диаметре, цветы, прекрасные и великолепные в своей туманной стихии. Вот только их название – траурница, имела совершенно не привлекательное назначение, в них местные хозяева хоронили своих усопших. Но когда зацветал весь прилегающий склон и основная долина, а это такое редкое и быстротечное явление неописуемой красоты. Тянулись к цветущему чуду любители прекрасного. И даже тонкий аромат – на любителя, не мог отпугнуть искателей остренького.