Иван Логвиненко - Багряные зори

Звякнули ключи, стукнул о каменный пол стальной болт. Володю грубо втолкнули в камеру. Влажный, затхлый воздух. Неприятный смрад ударил в нос. Под мокрым потолком едва светилось маленькое окошко, крепко заделанное решеткой.

Освоившись с темнотой, мальчуган различил в углу ведро, от которого по всей камере распространялось зловоние. Добрую половину помещения занимали нары, на которых лежали двое мужчин. Курили. Дым стлался вверх, плыл к окошку, убегая на свободу.

— За что тебя? — спросил один из них.

— Не знаю, — неохотно ответил Володя.

— Не хочешь говорить — твое дело. Может, и правильно делаешь.

— Здесь и стены уши имеют, — приглушенно вставил второй.

— Как это? — удивился Володя.

— Потом расскажу. Ложись отдыхай.

Володя залез на помост, свернулся калачиком у самой стены. «Мать будет волноваться», — сразу подумал он. Стараясь отвлечься от тяжелых мыслей, стал прислушиваться к разговору тех двоих.

— Я вам говорю, все решает следователь.

— Какой следователь? Здесь их двое.

— Знаю, что двое. Корчак — тот дурак, сам не знает, чего хочет. Вот Божко — голова! Умный, хитрый, кого хочешь вокруг пальца обведет.

— А вы их знаете?

— Из Ольшаницы оба. Корчак на железной дороге работал; пришли немцы — стал начальником станции, а потом перевели в полицию следователем. Божко — лесник. Жена жила в селе, хату справную имели, сад, а он по лесам носился…

«Это же тот самый Божко, что на сходке выступал», — сразу догадался Володя.

— Он перед немцами начал выслуживаться… — услышал мальчуган шепот. — Они его даже на курсы посылали. Слухи прошли, что после тех курсов его собирались сделать начальником полиции.

— Ну и что?

— Пока он на курсах учился, Сокальский не один раз немцам услужил, за что и был назначен начальником. И вот теперь Божко и Сокальский живут, как кот с собакой в одном мешке.

— Здорово ссорятся?

— Со стороны вроде бы и незаметно. На людях они: «Иван Ефимович… Михаил Кононович…» А сами так и ждут подходящего случая, как бы за горло друг друга ухватить…

— А нам-то от этого легче?

— Черта лысого! Только еще больше зверствуют.

В коридоре послышались гулкие шаги дежурного. Разговор сразу прекратился. Открылась дверь.

— Бучацкий, на допрос!

Володя спрыгнул с нар, ловко натянул замусоленную фуражку и выскочил в коридор.

— Кто меня будет допрашивать? — обратился он к полицаю.

— Сейчас узнаешь! — сказал он и влепил мальчишке такую затрещину, что у того голова закружилась.

Володя едва удержался на ногах.

— Живее, живей, Божко еще не так умеет! — торопил полицай, подталкивая мальчугана кулаком в спину. Потом робко приоткрыл дверь в кабинет следователя, просунул голову и виновато спросил: — Разрешите завести?

— Давай!

Володя переступил порог, снял с головы фуражку, поклонился. Нашел силы, чтобы улыбнуться:

— Здравствуйте, Иван Ефимович! Следователь поднял голову:

— А ты откуда меня знаешь?

— Кто же вас не знает? Во всей Ольшанице только и разговоров, что о вас.

— Какие еще разговоры? — насторожился Божко.

— Хвалят вас, говорят, вы…

— Что говорят?

Володя опустил глаза и нахмурился. Следователь вышел из-за стола:

— Что говорят?

— Что несправедливо начальство поступило…

— Какое начальство? — вплотную подошел Божко к мальчишке. — Что ты мелешь?

— Несправедливо, что не вас начальником полиции назначили. А у вас, говорят — голова!

Володя заметил, как у Божко часто задергалось правое веко.

— Ты чей будешь?

— Бучацкого.

— Что на будке?

— Ага.

— Знал я твоего отца. Коммунистом был… Ты зачем приходил в Ракитное…

— Кролика на базар принес.

— И хотел выменять за него камушек?

— Ага, — кивнул головой Володя.

— К радиоприемнику.

— К какому радиоприемнику? — удивился Володя. — Камушек к зажигалке. Спичек ведь нет.

— А ты не врешь?

— Зачем мне врать? Разберитесь и отпустите меня.

— А если дома сделаем обыск и найдем? Что тогда? Володя детали спрятал на лугу, в дуплистой вербе. Ни за что не найдут! И потому с уверенностью сказал:

— Тогда меня можете повесить!

Склонившись над телефоном, Божко долго крутил ручку, еще дольше дул в трубку, алёкал, наконец, грубо выругался и закричал:

— Вы что там все, оглохли? Позовите начальника кустовой полиции! Даниила Анисимовича!.. Следователь Божко!