Владимир Степаненко - Компасу надо верить

— Мурашкин, ты затеял драку?

— Я.

Андрей Петрович явно не ожидал от меня такого ответа. Он беспомощно глотнул воздух и заморгал.

— Силантьев, кто тебя ударил?

— На дверь налетел.

— Андрей Петрович, не верьте. Это Мурашкин, — сказал Баскет и угрожающе посмотрел на меня. — Драться начал. А мы ему ничего не сделали.

— Не ври, Тарлыков, — заступилась за меня Настя. — Кто над бронебойщиком смеялся? Скажешь, не ты? А может, он погиб в бою? Мы хотели узнать, кто стрелял по танкам… Зайцев нашел фотографию подбитого фашистского танка…

— Какие танки вы искали?

— Фашистские, — пояснила Маша. — Которые подбил бронебойщик. Вот снимок, посмотрите.

Андрей Петрович взял фотографию.

Только сейчас я вспомнил, что Колобок историк.

— Андрей Петрович, Юра Мурашкин нашел гильзу, — начал объяснять Федя Зайцев. — Сначала мы думали, что гильза от самолетной пушки, оказалось — от противотанкового ружья.

— И что? — сказал Колобок, не поднимая головы от фотографии.

— Помните, еще в газетах писали, в гильзе нашли записку красноармейца Виноградова? Мы тоже стали искать. Гильзу нашли, а записки нет. Разыскали окоп бронебойщика. Макарий Ксенофонтович с нами ходил. Ему сразу стало ясно: бронебойщик стрелял по фашистским танкам, они двигались на деревню.

— Андрей Петрович, мама моя видела фашистские танки, — сказала Кочерга. — Один на дороге стоял подбитый. Вы помните? Видели?

— Не пришлось. Я демобилизовался из армии в сорок восьмом году. Фашистские танки и разбитые орудия порезали на металлолом. Мне рассказывали. Я узна́ю в военкомате, кто у нас здесь воевал. Должны быть известны номера дивизий.

Колобок неожиданно повернулся. Не ожидал я от него такой прыти.

— Тарлыков и Силантьев, убирайтесь из класса!

Я ожидал, что такое же грозное приказание Колобок отдаст и мне. Но он повернулся и вышел.

Мы недоуменно переглянулись с Зайцем. Ребята встревоженно смотрели на меня и не знали, как расценить поступок директора. Не встал же он на мою сторону! Может быть, он решил вместе с классным руководителем прийти к нам домой для разговора с дядей Макарием?

— Юра, надо Алексею Мартыновичу все рассказать, — встревоженно сказала Настя. — Ты не виноват! Какой у тебя синяк большой!

Настя не скрывала, что боялась за меня.

…Вечером мы отправились искать Алешку. Несколько дней я не видел его и даже немного волновался. Мы заглянули в общежитие. В знакомой комнате, где жили ребята из Алешкиной бригады, никого не было. Комната была тщательно убрана. Со стола исчезли сковорода и батарея грязных молочных бутылок.

На улице Настя растерянно посмотрела на меня.

— С таким синяком нельзя домой идти.

— Какой сегодня день?

— Суббота.

— Ну и растяпы же мы! Ведь Алешка с ребятами в вечерней школе. Пошли!

Еще издали, с бугра, мы увидели освещенное здание нашей школы. Интересно посмотреть, как за нашими партами сидят взрослые и решают задачки.

В коридоре, около вешалки, непривычно пахло табаком и машинным маслом.

Настя громко чихнула.

— Юра, ты никогда не кури. Я не люблю дыма!

— Зачем мне курить?!

— Мужчины курят.

— Летчикам запрещено. Дядя Макарий не курит.

В классах шли занятия, и нам пришлось с Настей дожидаться перемены. Раздался звонок. Распахнулись двери. Из классов выходили парни и девушки.

В хлынувшем потоке мы с трудом отыскали Алешку Звездина. Он шел с незнакомым парнем и что-то возбужденно доказывал:

— Слышал, что Тарлыков затеял? Решил у моей бригады премию отобрать. Придумал, что мои ребята накручивают лишние ездки. Кто сваливает в отвал песок, не знаю, а мои здесь ни при чем. Узнать бы — голову отвернул!

Я дернул Настю за рукав и потащил к лестнице. Надо нам скорей уходить, пока Алешка нас не заметил. Сейчас ему не до моей драки с Баскетом.

— Слышала? — спросил я Настю на улице.

— Да.

— Вот и понимай!

Очень поздно, ложусь спать. Медный пятак помог: синяк наконец сошел. За драку с Баскетом здорово попало от мамы. Дядя Макарий не ругался. Немного попилил. Потом заставил все подробно рассказать.

Рассказывал я о драке и Ирине Капитоновне. Ребята заступались за меня, а Ириша все равно в дневнике поставила за поведение двойку.

Н. считает, что Колобок справедливее. Ирина Капитоновна не стала разбираться. Зря вкатила двойку.