Владимир Добряков - Король живет в интернате

Света была еще не готова. Она встретила его на пороге с распущенной косой, в синем с цветочками халатике и тапочках на босу ногу.

— Ой, так рано? — сказала она.

— Разве нет десяти? — краснея, удивился Андрей. — Знаешь, эти уличные часы!.. Не разберешь. На одних больше, на других меньше, третьи вовсе стоят. Не читала фельетона, как у одного гражданина сто бед приключилось из-за этих часов?..

Он говорил торопливо, не глядя на девочку. Поставил в углу лыжи, сиял шапку и, подталкиваемый Светой, вошел в комнату. Очень простая обстановка. Две кровати, уже аккуратно застеленные, простые, железные, без никеля и шариков. Стол с рябенькой клеенкой. Длинное зеркало без рамы. Фикус в голубой кадке. Возле фикуса стояла на табуретке худенькая девочка и вытирала тряпкой листья.

— Это моя сестренка — Люся, — сказала Света.

— Здравствуйте! — улыбнулась сверху Люся, и Андрей поразился — до чего похожа на Светлану! И косы точно такие же.

— А это Виталька, — кивнула Светлана на дверь, откуда на минутку выглянул мальчик. — Входи, Виталька. С Королем познакомлю.

Виталька, круглолицый, сбитый крепко и плотно, оказался человеком предприимчивым и знающим, несмотря на свои одиннадцать лет. Он сообщил, где можно купить хорошую лыжную мазь. Потом принялся советовать, куда им пойти кататься.

— Жаль, что мы на каток с ребятами уговорились, показал бы места! Ух, знаю, где кататься! Такой трамплин — голову сломаешь!

— Спасибо! Нам головы еще пригодятся! — заплетая косу, перебила Света болтливого Витальку. — Лучше принеси, пожалуйста, мои лыжи. Посмотрим крепления.

По единодушному мнению обоих мужчин, крепления нуждались в ремонте.

— Без шила и крепкой нитки не обойтись, — заключил Андрей.

— Это надо у папы. Он у нас главный сапожник, — сказала Светлана и, приоткрыв другую дверь, осторожно спросила: — Папа, ты еще не спишь?.. Дай, пожалуйста, шило и нитки.

Через минуту вошел среднего роста человек в серой чистой рубахе. Узкое лицо, русые волосы, те же карие, как у дочерей, глаза.

— Доброе утро, — приветливо и как-то удивительно хорошо сказал он. — Ремонтом решили заняться?

— На всякий случай, — сказал Андрей. — Лучше сейчас все поправить.

— Это правильно. Вот — шило, нитки.

Было видно, что Светланиному отцу нравится хозяйственность Андрея. Он с уважением оглядел его ладную фигуру. Широкие плечи, крепкие руки. На такого можно положиться!

— Вы уж, молодой человек, пожалуйста, возьмите шефство над Светочкой, — сказал он. — Она у меня отчаянная. С любой горы готова лететь. А вдруг — камень, пенек. Надо смотреть…

— Папочка, может быть, мне и на ровном месте нельзя кататься? — она сказала это без обиды, смеясь. Но он не принял шутки и так же серьезно добавил:

— Во всяком случае прошу тебя — будь осторожна.

Он ушел, а вслед за ним — и Светлана, переодеваться.

Орудуя шилом, Андрей подумал о Светланином отце: «Заботливый. А как они все похожи!»

В синей байковой куртке и брюках, в синей вязаной шапочке и таких же варежках (сама вязала), Светлана до того нравилась Андрею, что он боялся на нее смотреть.

— Хороший у тебя отец, — желая сделать ей приятное, проговорил он, когда они вышли на улицу.

— Да, очень хороший, — просто сказала она. — Устал, бедный. Только что с электростанции пришел, с ночного дежурства.

— Ты здорово похожа на него. А где же ваша мама? — Не обратив внимания на молчание Светы, он спросил: — На дневной смене, наверное?

— Наша мама умерла, — опустив голову, тихо сказала Света.

— Умерла!.. — с волнением и раскаянием повторил Андрей. — А как же вы теперь?

— У нас бабушка есть. Хорошая! Меня в интернат не пускала. Но я сама захотела. Трудно ведь — пять человек. А зарплата у папы не такая уж большая. Я и решила: Люся и Виталик маленькие, пусть дома растут, а я каждую субботу буду приходить из интерната и помогать бабушке — шить, стирать, полы мыть. Я все умею! И Виталька помогает. Вот даже сейчас сидит у окна и дежурит — когда бабушка будет с базара идти, он сбежит вниз и корзину поможет нести.

Видно, Света с удовольствием рассказывала о своей семье. Но вдруг голос ее снова упал, она вздохнула.

— Только вот мамы нету… — И глянула на Андрея странно взрослыми, серьезными глазами. — Тебе ведь хорошо с мамой? Даже по карточке видно: она у тебя тихая, славная, добрая. Правда?

— Очень добрая, — так же серьезно ответил Андрей.

Напрасно Виталька хвастался, что знает отличные места, — кататься по длинному спуску к реке и склонам широкого оврага было тоже очень хорошо. Золотистое солнце в пелене белесого неба, искристый снег, пушистый иней на ветках, ребята, ветром летящие с крутых гор, — от всего этого и на душе становилось светлей. Давно не смеялась так Раиса Павловна, давно не дышалось ей так легко. До того разошлась, что и самой захотелось съехать с горы. Но встала на самом краю, посмотрела вниз — и голова закружилась.