Зиновий Шехтман - Начальник боепитания

«Наверное, тоже полицай, только не из нашего села», — с ненавистью подумал Гриша.

Потом он подошёл к телу кузнеца. Попытался поднять его и перенести поближе к дому, но не смог. Пришлось передвигать постепенно — сначала туловище, потом ноги.

Когда допели «Стеньку Разина», Грише пришлось остановиться, даже прижаться к земле: вдруг кто-нибудь выйдет из дома?

Так и случилось. Скрипнула дверь — мужчина с повязкой вышел на крыльцо, прислушался к чему-то и снова ушёл в дом.

Скоро опять послышалась песня.

Наконец Гриша подтащил тело к самому окну и вдруг с ужасом обнаружил — карман пуст, пистолет где-то выпал. Мальчик долго ползал по пыли, пока, наконец, наткнулся на холодный металл.

Теперь предстояло самое тяжёлое. Нужно было поднять тело и зацепить рубашкой за гвоздь, вбитый в наличник. Наконец и это удалось сделать. Гриша быстро скользнул к двери, положил к дощатой стенке пропитанную керосином тряпку и чиркнул спичку, тщательно закрывая её руками. Вернувшись к окну, он положил ствол пистолета на подоконник между цветочными горшками и, тщательно прицелившись в Федьку, плавно, как учили в кружке ворошиловских стрелков, потянул за спуск и мгновенно скрылся в темноте. В это время уже загорелась дверь, потом стена. Половина дома жарко пылала, когда сбежались люди… В освещённой комнате около стола валялся с простреленной головой Федька Чернов. У окна, подняв руку, стоял мёртвый кузнец Тихон Неверов, а рядом с ним, на подоконнике лежал пистолет ТТ. Кто-то, дико крича, метался по комнате, пытаясь выскочить в окно. Жители спокойно смотрели на это страшное зрелище, не стараясь спасти ни дом, ни полицаев.

По селу пошли радостные разговоры: кто бы это мог? Чья рука мстила полицаям?

Время шло. Становилось всё труднее жить. Немцы отобрали всех коров и приставили к ним деда Кондрата Вязьмина. За работу ему выдавали хлеб. Кондрата, как благонадёжного, рекомендовал полицай Семён Крикунов. Это обстоятельство насторожило парнишку, но голод не тётка, и когда дед сам пришёл к нему с предложением пойти в подпаски, Гриша согласился. Дед был подслеповат, нуждался в шустром мальчике, а Грише надо было как-то кормиться. Теперь к тому же он числился работающим у немцев, и это могло пригодиться.

Наши войска, отступая, забрасывали в тыл врага группы парашютистов с заданием совершать диверсии и сколачивать партизанские отряды. С одной из таких групп и был сброшен Диковский. Уроженец одного из близлежащих сёл, он сумел быстро наладить связи. Отряд его, состоявший вначале из трёх человек, быстро разрастался. Партизаны портили линии связи, сбрасывали листовки.

Штаб немецкой воинской части располагался в школе. Однажды в окно школы была брошена граната. Два немца погибли. А через несколько дней нашли трёх убитых фашистов за околицей. Жители поговаривали о том, что всё это дело рук Диковского. А немецкое командование объявило награду десять тысяч марок за его поимку.

Как-то старый пастух сказал Грише:

— Геройский парень Мишка Диковский. Хорошо бы его посмотреть, похож ли он на папашу. Я ведь его отца знавал, но тот смирный мужик был, мухи не обидит.

Грише его слова показались подозрительными. Он промолчал, не забывая, кто рекомендовал деда немцам. Кто ж его знает? Мальчик решил понаблюдать за пастухом. Несколько раз набивался к деду на ночлег, но тот под разными предлогами выпроваживал Гришу. Подозрения мальчика все росли. «Ясно, не хочет дед, чтобы я у него ночевал. Что-то тут неладно. Нужно последить», — решил он и облюбовал себе наблюдательный пункт за углом соседнего сарая, в густом кустарнике. Две ночи ничего подозрительного он не заметил. На третью ночь Гриша незаметно задремал. И вдруг лёгкий скрип двери сразу разбудил его. Около вязьминского дома слышались приглушённые голоса. Мальчик выглянул и увидел неясные контуры двух человек. Один из них, в белом, вошёл в дом. Второй человек, среднего роста, крадучись, прошёл мимо Гриши и скрылся в темноте.

«Попался, дед, — мелькнула у мальчика мысль, — теперь не отвертишься. С немчурой компанию водишь! А может быть, Сенька Крикунов к нему приходил или другой полицай. Поня-я-ятно!»

Гриша решил разоблачить старика. На другой день, когда пригнали коров к опушке леса, где трава была погуще, он неожиданно спросил пастуха:

— Дед, сколько тебе немцы платят?

— А ты разве не знаешь? — спокойно ответил Кондрат. — Хлеб-то мы с тобой пополам делим.

— Я не о хлебе говорю. Я спрашиваю: сколько тебе немцы платят за то, что ты наших предаёшь?