Зиновий Шехтман - Начальник боепитания

Её грубо подняли и втолкнули в вагон.

Глухо стукнули двери, высоченный рыжий немец деловито закрутил проволокой дверные скобы. Гукнул паровоз, пробежал по составу от головы до хвоста буферный лязг, и поезд медленно двинулся, увозя на каторгу родных и близких. С ними была и Гришина сестра.

— Видал, в вагонах голый пол, даже соломки не бросили, — сжимая кулаки, прошептал Миша Прохоров.

— Да им и лечь-то нельзя, набили как селёдок в бочку. Всю дорогу стоять придётся, ответил конопатый Ванюшка Скворцов.

«Вот она какая, каторга», — подумал Гриша.

На другой день все, кого должны были отправить вторым эшелоном, исчезли из села, словно их ветром сдуло. Эх, Настя, Настя!.. Кабы знать раньше…

На мальчика обрушились сразу два горя. Погибла мать, теперь нет и сестры. Гриша остался совсем один. Не было и Павла — жениха Насти. Ещё в сороковом году, окончив школу, ушёл он в армию. Там и застала его война. Правда, оставался в селе дружок Павла — кузнец Тихон Неверов.

Воевал он на финском фронте, обморозился и вернулся домой без ноги. Пока фронт не подошёл к селу, Павел писал ему письма, просил беречь Настю.

Тихон Неверов был старым другом Гришиной семьи. Был у них первым помощником и советчиком.

Село, в котором вырос Гриша, большое. И люди кругом разные: и хорошие и плохие; но, пожалуй, самым страшным человеком в селе был Федька Чернов. Не раз его судили за воровство и хулиганство. Незадолго до войны Фёдор второй раз вернулся из тюрьмы. Когда объявили мобилизацию, Чернов исчез и появился в селе вместе с немцами. Прицепил повязку полицая, к поясу — кобуру и, что называется, развернулся. Вместе с немцами ходил по дворам, помогал составлять списки для отправки молодёжи в Германию.

Как-то встретил его Тихон Неверов:

— Что ж ты делаешь, гадина ползучая? За что ж ты людей губишь?

— Ах, так!..

В руке Чернова мелькнул пистолет, сухо треснул выстрел, и Тихон навзничь упал на землю, даже не вскрикнув. Всё это произошло у дома, где жил Чернов.

Когда Гриша прибежал к месту гибели кузнеца, там уже толпился народ. Федька Чернов ходил тут же с пистолетом и покрикивал:

— Не подходи, не наваливайся! За кузнецом следом захотели?

— Нужно похоронить бы, — сказал кто-то из толпы.

— Никаких похорон, — нагло ответил Федька, — господин районный комендант приказал всех подвергнутых этой самой, ну как её… эк… экзекуции, оставлять на месте. В назидание, значит.

— Тьфу ты, проклятый, — плюнул старик в полушубке, — и держит же земля такую нечисть!

— Но, но, смотри ты, — пригрозил Чернов, но руку на старика не поднял.

Гриша тихо выбрался из толпы и побрёл домой.

«Что же делать, что делать?» — билась мысль. И Гриша решил мстить. Он должен отомстить за смерть матери и Тихона, за сестру, за всех угнанных в неволю.

Гриша знал, что ночью у Чернова, как всегда, начнётся пьянка, а кузнец будет лежать рядом с проклятым домом. Так будет и завтра и послезавтра…

Понемногу у Гриши начал складываться план, настолько дерзкий, что сначала мальчик даже испугался. Потом он стал спокойнее обдумывать, как лучше действовать; мысленно перебирать детали.

Задуманный план казался ему то простым, то невыполнимым. Заснуть Гриша не мог. И когда он забывался в дремоте, ему начинало казаться, что всё уже сделано, всё позади, но, очнувшись, Гриша вспоминал, что он ещё дома и задуманное только предстоит сделать. Часов около одиннадцати ночи Гриша решил — пора действовать, встал и вышел из дому. Вытащил из тайника пистолет ТТ, найденный когда-то в огороде. В нём был только один патрон.

Кругом было тихо и темно. Бесшумно ступая босыми ногами, он пошёл к дому, где гулял Чернов.

Ещё издали Гриша услышал, как визгливый голос старательно выводил: «Из-за острова на стрежень…», и пьяные голоса нестройно подхватывали: «…на простор речной волны…»

«Хорошо, — подумал мальчик, — далеко слышно, значит окна открыты».

Однако, подойдя к дому, он увидел, что изнутри окна прикрыты чёрной занавеской — всё-таки прифронтовая зона. Подойдя поближе, Гриша заметил, что на одном из окон занавеска зацепилась за цветочный горшок и в проёме была видна комната.

Осторожно прильнув к окну, Гриша разглядел чуть правее окна стол, уставленный тарелками и бутылками. Около стола хлопотала Надька Краля — Федькина подружка. За столом сидели трое мужчин: в середине лицом к окну Митька Бес, старый дружок Чернова. Рядом с ним Федька. Упираясь руками в край стола и откинув назад голову, он натужно горланил песню. Спиною к окну сидел неизвестный человек с повязкой на левом рукаве.