Роман Николаев - Алакет из рода Быка

Все невольно оглянулись на говорившего. На пороге юрты застыла величавая фигура старого военачальника Кюль-Сэнгира. Только теперь те, кто был внутри юрты, услышали глухой гул, нарастающий за ее стеной. Откинулся полог. За пологом бушевала толпа кыргызов. Седоусые старики, зрелые во цвете лет воины, безбородые юноши протискивались в юрту, пока не заполнили ее всю. А гул за стеной все нарастал. Ошеломленный Алт-бег отступил к помосту. Телохранители, скрестив копья, пытались оттеснить толпу от правителя. Кюль-Сэнгир, протиснувшись к помосту, встал рядом с Алт-бегом.

— Люди! — воскликнул старый военачальник. — Все мы знаем подвиги Алакета, которые он совершил, защищая от хуннов землю кыргызов. Многие из нас и из семей наших обязаны ему жизнью! Так неужели не заслужил он права вернуться к себе на родину, а если небу угодно будет посеять вражду меж нами, встретить нас в честном бою?

— Верно! — раздались голоса. — Свободу Алакету!

— Люди! — продолжал Кюль-Сэнгир. — Алт-бег повелел уничтожить динлинов на нашей земле. Но все мы знаем, сколько кыргызских родов и отдельных кыргызов живет в динлинских горах. А ведь если мы коварно перебьем наших боевых друзей, которые пока делали для нас только добро, динлины в своей земле поступят так же с нашими сородичами!

— Верно! — гремела толпа. — Свободу Алакету! Свободу динлинам!

— Замолчи, безумный старик! — вскричал Алт-бег, обнажая меч. — Эй вы! Вон из юрты! — Страшные зеленые глаза главы племени впились в лица наполнявших юрту людей.

Но в ответных взглядах Алт-бег прочел вместо привычной преданности и покорности что-то неодолимое и враждебное. Внезапно он отметил, что в толпе нет никого из родовых старейшин.

— Алт-бег, — проговорил Кюль-Сэнгир, не отводя своего единственного глаза от разъяренных бегских глаз, — помни, что воля племени священна! Не забудь судьбы своего почтенного предка Ильбарса!

Рука бега внезапно дрогнула. Пальцы разжались. Меч, глухо звякнув, упал на помост. Алт-бег опустил глаза… Ильбарс! Прославленный военный вождь тюльбарийских родов. Ему первому в племени удалось окружить себя постоянной дружиной, которая получала в походах львиную долю добычи и делила ее со своим главой. В победоносных набегах против соседей росла слава Ильбарс-бега. Старейшины родов поддерживали его, как он поддерживал их власть, стараясь вместе с ними сделать ее наследственной. Властный характер Ильбарса и нежелание считаться с волей народных собраний племени привели к восстанию против него. Ильбарс погиб. Но силами старейшин, объединившихся с дружиной бега, на белую кошму военного вождя был посажен младший брат Ильбарса Тархан-Алт — прадед Алт-бега. Так сохранилась власть бега в роду и семье Ильбарса. Сын Тархан-Алта победоносными походами против соседей поддержал пошатнувшийся было престиж семьи отца. Внук Тархана, опираясь на старейшин, осторожно, исподволь начал укреплять свою власть внутри племени. Но только при Алт-беге тюльбари стало сильнейшим племенем среди кыргызов и одним из влиятельнейших племен к северу от хуннов. И вот теперь слава и власть Алт-бега, копившаяся годами, может пойти прахом из-за этого выскочки-динлина!

Алт-бег снова окинул взглядом собравшихся в юрте тюльбарийцев:

— Люди племени тюльбари! Вспомните, сколько раз я водил вас против наших врагов. Сколько добычи привозил каждый тюльбариец с собою из походов! Сколько лет хуннские каганы не смели показаться у священных вод Хиргис-нура! — Он опять взглянул вокруг. Взгляды людей потеплели, но все еще оставались настороженными. «Хорошо же! Пусть будет так!»

— Люди! Я всегда считал священной волю племени! Правда, я ни разу не созывал народного собрания, но я всегда чувствовал биение ваших сердец. Я хотел возвысить вас перед всеми прочими племенами и потому был всегда суров к вашим оплошностям и беспощаден к вашим врагам! Племя желает, чтоб я даровал свободу Алакету и дал возможность динлинам уйти на север. Пусть будет так! Пусть Алакет возьмет семью и уходит куда хочет. Так желает племя. Воля племени священна. Но если племя ошибется, не спрашивайте с Алт-бега! Я выполнил вашу волю.

Кюль-Сэнгир подошел к Алакету и взял его за руку.

— Идем, сын мой. Самое страшное уже позади.

В это время Алтамыш положил руку на плечо одному из телохранителей и громко воскликнул:

— Слава Алт-бегу справедливому!

— Слава Алт-бегу! — откликнулся воин.

— Слава Алт-бегу! — подхватили телохранители в разных местах юрты.