Роман Николаев - Алакет из рода Быка

— Зачем ты здесь? — бросил сквозь зубы Алакет. — Почему ты не с нашими?

— Почтенный Гюйлухой, — ответил, задыхаясь, ухуанец, — строго приказал мне и моему погибшему другу не покидать тебя. И я теперь держу ответ не только перед начальником, но и перед духом славного Таньшихая!

Алакет ничего больше не сказал, и оба всадника продолжали путь рядом. И вот вдали перед ними замаячили копья отряда кыргызов. На первый взгляд их было около тридцати. Между стройными всадниками на коренастых степных конях покачивались горбы трех верблюдов из каравана динлинов.

У Алакета перехватило дыхание: ведь где-то там, между этими свирепыми стражами, едут привязанные к седлам Мингюль, Адах, дети…

А в отряде заметили погоню. От массы воинов отделились трое всадников и поскакали навстречу Алакету и Учжелэю. Когда между обеими группами осталось не более сорока шагов, вперед выехал молодой черноусый кыргыз и, подняв руку, закричал:

— Эй, Алакет! Почтенный Кенгир-бег велел сказать тебе, что если ты силой или хитростью попытаешься освободить пленных, они будут перебиты в тот же миг! Отдай нам оружие и поезжай с нами в ставку на суд Алт-бега.

— Хорошо! — ответил Алакет. — Я еду в ставку. Но я буду там раньше вас. И оружия вам не отдам. А вы помните, что если в пути хоть волос упадет с головы ваших пленников, волки растащат кости виновных по степи!

И, стегнув коня, он вихрем пронесся мимо отряда тюльбарийцев.

Когда Кенгир-Корсаку передали слова Алакета, он смолчал и только покачал головой, но про себя подумал: «Я чувствую, что все это не приведет к добру. Лучше бы Алт-бег отпустил этих динлинов…»

Ранним утром старый Кюль-Сэнгир услышал приближающийся к своей юрте конский топот. Выйдя на порог, он прищурил единственный глаз, вглядываясь в степь. С севера скакали один за другим двое всадников. Вот они совсем близко. Не может быть!?

Глаза переднего всадника горят отчаянной решимостью. Белокурые волосы вьются по ветру. В руке зажаты два легких метательных копья. Расставив руки, Кюль-Сэнгир бросился навстречу:

— Алакет! Куда ты! Стой!

Но послушный руке Алакета скакун присел на задние ноги и, сделав прыжок, словно птица, перелетел через голову тюльбарийца. Старик отскочил в сторону, дав дорогу второму всаднику. Потом сокрушенно покачал головой и, ворча что-то в седые усы, бросился в юрту.

Алт-бег собирался объехать ставку, чтобы посмотреть, все ли готово к большой перекочевке на север. Вместе с ним были в юрте старший сын Алтамыш и несколько телохранителей. Он только что собирался выйти из юрты, когда рядом раздался стук копыт, вслед за тем распахнулся полог и на пороге выросла грозная фигура прославленного динлина. Вслед за ним в юрту ворвался вооруженный ухуанец. Пораженные телохранители отступили к стене. Алтамыш растерянно опустился на ковер. Казалось, даже невозмутимый Алт-бег смутился неожиданным появлением такого гостя. Но в следующую минуту ядовитая усмешка тронула тонкие губы повелителя тюльбарийцев:

— А, явился! Сам явился! Что скажешь своему главе, почтенный Алакет?

— Алт-бег, — глухим голосом произнес Алакет, — прикажи отпустить мою семью!

— Ты только за этим приехал? — продолжал усмехаться Алт-бег. — А может быть, ты еще прикажешь вернуть тебе твое войско, чтоб оно с почетом проводило тебя на родину?

— Алт-бег, — голос Алакета дрогнул, — если хочешь, возьми мою жизнь, но отпусти Мингюль и детей!

— Ах, вот как ты заговорил! Великий динлин! Боевая слава земли кыргызов! Понял теперь, что без Алт-бега ты ничто? Я знал, что твоя неестественная страсть к одной женщине приведет тебя в мой шатер. Я не пощажу ни тебя, ни твоих детей. От тигра рождается тигренок! А твоя единственная, твоя неповторимая Мингюль станет моей наложницей… Одной из многих… Такой, как все!

— Алт-бег, — в голосе Алакета зазвучал металл, — я не просить тебя пришел! Я пришел требовать! Знай, за жизнь Мингюль я возьму твою собственную жизнь!

— Что же это, отец? — вскочил с ковра опомнившийся Алтамыш. — Он смеет грозить нам! — и, вскинув лук, он пустил стрелу в грудь Алакета, но, отбитая точным ударом клевца, она вонзилась в войлочную стену юрты. В ту же минуту спустил тетиву Учжелэй, целя в грудь Алт-бега. Но и его стрела изменила путь, отбитая не менее точным ударом бегского меча.

— Видишь! — прошипел Алт-бег. — Не так легко взять мою жизнь! Я владею оружием не хуже тебя… Эй, телохранители! Взять его!

— Алт-бег, — раздался суровый голос позади Учжелэя и Алакета, — ты владеешь оружием не хуже его, но не умеешь владеть сердцами так, как он!