Владимир Степаненко - Голубой дымок вигвама

Мальчик пошел осторожнее. Впереди, близ дороги, мелькнула большая тень, и бесшумно вышел старый бык. За ним появилась лосиха с теленком. Животные скрылись в осиннике.

Залюбовавшись зрелищем, Колька неосторожно наступил на сухую ветку. Она треснула.

Лоси испуганно шарахнулись и, ломая кустарник, бросились бежать.

Скоро мальчик вошел в осинник, где кормились звери. Белели обглоданные ветки, висела ободранная кора. Ее своими широкими резцами, как стамеской, спустили лоси.

Около лужи с водой Колька увидел новые отпечатки. Звери уходили в страхе, на скаку, и пальцы на копытах были растопырены. Все примечал мальчик. Недаром он постоянно ходит с отцом на охоту. На сырой закраинке нашел круглые дырочки. Как буравчиком, их насверлил вальдшнеп длинным носом.

Прошел он еще немного вперед и наткнулся на жировой след зайца. Тропка вилась между елями. Будь Колька с ружьем, он обязательно изготовился бы для стрельбы. Кто знает, может, рядом скидка? Не успел он подумать, как из-за кучки валежника прыгнула зайчиха. Ударила задними ногами и подскочила, как мячик.

Колька не удержался и звонко хлопнул два раза ладонями. Звук ткнулся в густой кустарник и сразу же затерялся.

Уставшие лоси снова двинулись по густым кустам рысью.

Мальчик зорче стал присматриваться к деревьям и кустарникам. Но все его старания до этого были напрасны. Нигде не попадались погрызы бобра и его следы — передние лапы с коготками, а задние с перепонками, как у гуся.

Незаметно он вышел на освещенную поляну. Лес остался на отлогом склоне холма. Река спокойно катила воды. При ярком солнце она поразила мальчика своей окраской. Вода потеряла прозрачную голубизну и была грязной. То и дело вспыхивали фиолетовые отблески между коричневыми пятнами солярки.

Солярка уже впиталась в прибрежную кромку песка, испачкала нависшие кустарники, стебли камыша, рогоз и широкие листья кувшинок.

Мальчик удивленно посмотрел на реку. Что произошло? Откуда взялась нефть? Неожиданно вспомнил прошедшую ночь и крики на реке. В темноте ему не было видно судов, но по мачтовым огням он догадался, что их было два. Почему горели красные огни? Может быть, они предупреждали об опасном грузе? Но куда его везли? Утром, когда он проснулся, судов уже не было на реке. На Волгу они ушли или подымаются по Кокшаге?..

Это они загрязнили нефтью воду в реке. Колька вспомнил погибших мальков. Он не знал, как поступить. На кордоне было проще. Если он находил сетку, значит появился браконьер. Его надо выследить и задержать. В сердцах назвал он матросов браконьерами. Заслужили они это имя. Но то, что они сделали, не проступок, а преступление. Погубить столько сеголеток! Выросли бы из них новые стаи лещей, язей и голавлей!

Всплеснулась рыба. По звуку лещ — он всегда шлепается по воде плашмя.

«Большой рыбе тоже плохо приходится. Отравили!»

— Отравили! — громко сказал Колька, по-новому вслушиваясь в смысл слова. — Отравили!

Мальчик отыскал в своей полевой сумке маленький топорик и убежал в лес. Скоро он появился на берегу с толстыми кусками ноздреватой коры.

Отобрал Колька подходящий кусок и завертел его в руках. Неторопливым взглядом мастера наметил работу. Не стал ничего вычерчивать карандашом. Всадил острое лезвие топорика рядом с отломленным краем и сколол кусок. Летят из-под руки умельца красные стружки по сторонам. За острым носом корабля уже обозначилась полукруглая корма.

Не прошло и получаса, получился кораблик. Хоть сейчас ставь его на воду. Обстрогал Колька небольшую веточку и воткнул в палубу — поднялась мачта.

Не для баловства или игры решил строить мальчик свой кораблик. Он быстрее его проплывет по реке.

Вырвал из тетради, где записывал свои наблюдения за лесом, листок и принялся сочинять. Кажется, знает, что надо написать, а нужные слова никак не идут. Нахмурил лоб, зашевелил губами.

Вдруг сами собой пришли на память звучные строчки из стихотворения, читанного Константином Федоровичем:

Не может мальчик забыть эти строки! Так красиво у него никогда не выйдет. Колька помусолил карандаш и решительно начал писать:

«Держите отравителей! В Кокшаге вылили нефть, и мальки дохнут. Страсть, сколько всплыло! Вороны и сороки клюют себе, радуются. И большой рыбе тоже житья нет». Помедлил и дописал особенно старательно: «Наблюдатель природы».