Сергей Минутин - Странник и Шалопай

Казино было его музой. Музу надо было подпаивать.

Спиться он не боялся, так как его «секретный» знакомый объяснил ему популярно, что душа у человека живет не в теле, а в ауре, которая томится в теле только по необходимости.

Если тело знобит, и аура с душой мечутся по телу, то не грех и выпить. Пусть душа малость того, из тела выйдет, воспарит.

Этот факт, что не грех и выпить «для души», Валерка принял сразу и безоговорочно, а для закрепления усвоенного материала сразу же потащил своего «секретного» знакомого в храм божий, к другому знакомому богослужителю, не то католику, не то иудею, не то мусульманину, а может быть и к православному.

В конфессиях он разбирался не очень, и храм, и его служители его привлекали удобством общения, абсолютной «крышей» и хлебосольством хозяев.

Валерка, конечно, немало делал для «укрепления» веры и был даже жалован золотым знаком или орденом, но это были «брызги» в сравнении с океаном отпущенных ему грехов, причем во всех конфессиях.

Коньяк он пил медленно, осторожно, в полудрёме — это был процесс медитации, так он настраивался на все случаи жизни. Кофе он не любил, он мог понять и принять свою зависимость от спиртного — это был бензин, на котором он жил и двигался, но зависимость от кофе ему претила. Кофе начали пить уже на его памяти.

Сначала «оттепель» родила «младотурок»[16], а от «турок» может быть только кофе. Потом они довели власть до «застоя», и пока она «стояла», они во власти укрепились, освоились и стали именоваться «младореформаторами», окончательно вытеснив чай, традиции и русскую культуру.

Все вдруг захотели ясно соображать и быть прагматиками, это в России — то. Так появился кофе.

Кофе он выпил залпом, крякнул, ругнулся и сказал: «Пошли знакомиться». Они подошли к столу, за которым Валеркины знакомые пили чай и водку. Валера сразу начал разговор, обратившись к своему, не очень желанному, но теперь заинтересовавшему его, знакомому: «Доброе утро, никак не ожидал встретить вас здесь, да еще в окружении лучшего игрока этого казино». Странник ответил: «Вы же знаете, пути Господни неисповедимы, да и пустое это. Присаживайтесь к нам».

Странник был рад такому повороту событий, за одним столом оказались посредник, Шалопай и женщина–игрок. Все они могли повлиять на спасение Земли от окончательного разрушения.

Посредник продолжил свое обращение: «Мы вот сидим, чаек пьём, ведем мирную беседу. Моя знакомая недавно из–за границы приехала, рассказывает, как они там всерьез проблему обсуждают по вшиванию каждому человеку в тело датчика слежения, чтобы знать, кто, где, с кем, когда и зачем. А чтобы народы к этой мысли, быть под неусыпным контролем — попривыкли, они такие датчики уже всем собакам позашивали, а для людей конкурсы устроили под названием «На виду», «За стеклом». Суть конкурсов состоит в том, что заселяют несколько пар в дом, или высаживают на остров и транслируют их жизнь по телевизору на все страны мира. Или еще веселее, заселяют в дом толстяков и организуют за ними тотальное слежение от порога и до туалета.

— Зачем? — вставил Шалопай неосторожно.

— В этом вся хитрость, вся драма разворачивается возле кровати, если это мужчина и женщина, и возле холодильника, если толстяки. Но с кроватью уже вопрос решен, её перестали стесняться, столько кругом порнографии, секса и разных секс — символов.

Со жратвой сложнее. Все страны смотрят на мучения толстяков, чтобы эти толстяки лишнего не «откусили», и начинают сознавать всю пользу тотального слежения и диеты. Но чтобы усыпить бдительность обывателя, ему постоянно сообщают, что если толстячок похудеет на 500 граммов, то ему дадут приз — 500 граммов золота. Вера утверждает, что это «лучшее», что можно было придумать.

Вера с интересом рассматривала новых знакомых и начала всех подначивать: «Разумеется, всем в башку по чипу, кругом наставить видеокамер, «прослушек» и опять помчались в светлое будущее.

— Приспособятся, — вставил вяло посредник.

— Это вряд ли, — возразила Вера, — есть показательный опыт, воспитание народов через телевизор без всяких ему, народу, подаяний. А тут предложен более глубокий замысел — телевизор — тело — весовой контроль, и если «молодец» — деньги или возможность продолжения самой жизни. Такая жизнь начнется, ахнешь.

Посредник насторожился, опять те же разговоры о тотальном контроле. Он чувствовал, как меняется среда вокруг него. Контроль был всегда, но негласный. В нем было свое очарование, своя магия. А чего хотят эти «козлы»? Занять место Всевышнего и начать вести книгу судеб, как журнал бухгалтерского учета. А где в этой новой жизни его место?