Сергей Минутин - Странник и Шалопай

Встать между ними и «стадом овец», спрятаться за весы и поднимать пальцем тарелочку или наоборот давить на неё. Но контроль–то глобальный. Валера думал: «Нет, ребята, не нравитесь вы мне, ох, не нравитесь. Вы, по–моему, похлеще, чем даже мой секретный знакомый. Но вслух он произнёс: «И станут первые последними, а последние — первыми».

Странник и Вера легко читали мысли друг друга и землян и общались между собой беззвучно.

Странник: «Профессор, когда вы приняли женское обличье и по какому поводу».

Вера: «Женщиной я стал в России. Женщина в России больше, чем женщина. Она здесь всё: и сила, и власть, и надежда. Словом: «Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья», но об этом мы ещё поговорим».

Они с интересом следили за мыслями посредника и обсуждали их.

Странник: «Думает–то посредник правильно, своим нововведением этого контроля ты даже его лишаешь творческого маневра».

Вера: «Туповат он, этот авангард демона, этот деятель всех времён и народов, и надоел он мне уже до тошноты. Все его творчество сводится к одному, придать любой животворящей идее окаменелость законченной материи и при этом непременно поделить всех на: эти дают, а этим надо, и обязательно в этом преуспеть. Я для таких, как он, сразу же, как только демон автомобиль придумал, правила дорожного движения ввел. Чтобы все они, эти посредники, личности и прочие не поубивались, обгоняя друг друга. Только совсем глупые не могут не увидеть того, что есть два потока машин, причём встречных, и будь ты хоть самым — самым быстрым, если навстречу идут машины, а впереди маячит большой и грязный трактор с сеном, то и ты не торопись, ибо — бесполезно. Но они ничего не понимают, гоняются друг за другом, самые шустрые мигалок понаставили. На людей, которых когда — то тут Господь поселил, эти их потомки совсем не похожи, разве когда напьются, чуть — чуть потеплеют».

Странник: «А как ты находишь Шалопая?»

Вера: «Кого–то он мне напоминает. Будто бы совсем недавно я одного такого же к вам отправляла. Видать обратно вернули».

Странник: «Мне перед отправкой на Землю этот секрет открыли, лучшие остаются в космосе, возвращаются только несовершенные или незавершенные».

Вера: «Ты их только увидел, хотя и жил с ними в разных прежних воплощениях, но ты наши законы знаешь. А я с ними живу уже не одну тысячу лет. И от воплощения к воплощению они лучше не становятся».

Странник: «А может быть, ты просто привыкла».

Вера: «Может быть, только вот лучшие давно ушли и там творят, несовершенных или незавершенных осталось здесь на всей Земле не больше пары сотен, и они уже замучились летать туда — обратно, остальные же стали навозом, но так вознеслись здесь, что туда уже и не хотят. Правда, они и здесь не хотят, они вообще ничего хотят. Твой Шалапай, к его счастью, пока ещё незавершённый. Не скажу, что много хлопот с ним. Стезю он себе избрал писательскую, но уж больно осторожен. Творит в рамках дозволенного, а это почти что никак.»

Странник: «Может он по–другому не может?»

Вера: «Может, но не хочет. Он легко находит все установленные мной ловушки и «бьёт» не в бровь, а в глаз. Совсем недавно осенила его магическими для России словами, дающими ключ к русской ментальности: «жалованье», «снизойти», «понравиться», «годить», «послабление», «донос», «слуга», «опричник» и стала ждать, что же он напишет».

Произнеся ключевые слова о российской жизнедеятельности, Вера загрустила и вслух произнесла: «Однако, водочки нальём, а то, не ровен час, прокиснет».

Серж оживился: «Однако, вы жили в Забайкалье?»

Вера: «Однако, я везде жила».

Серж: «Однако, насмотревшись на все красоты мира и убожества отдельных его уголков, обосновались на Арбате?»

Вера: «Убожество создаются людьми, в последнее время постоянно и непрерывно».

Серж: «А красоты?»

Вера: «А красоты создаются любовью. Однако, наливай».

Странник мысленно продолжал разговор с профессором: «Он сотворил что–нибудь?»

Вера: «Я его осенила, и по моему замыслу он должен был выдать что–нибудь нетленное, «вспомнив» себя, к примеру, в Салтыкове — Щедрине и развить прежний замысел: «Не понимаешь–благоденствуешь, а понял — удавился». Благо, что власть «россиянская» опять омолаживается: «городи», что хочешь, прецедент уже создан. «Подмораживаем — отогреваем». Тем более, что через «младотурок» я уже отогрела СССР до «оттепели», через «младореформаторов» до ядерного реактора — социального Чернобыля. Условия понимаешь — только твори сам или вторь народу: «Воруй или проиграешь», «Голосуй инфарктом», «Народу меньше — власти легче», а он что написал: «Зачем Герасим утопил МУ-МУ, понятно это русскому уму, мы эти вещи сразу понимаем…».