Геннадий Комраков - Прощай, гармонь!

— Не мешай ему, — посоветовал я, — не срывай спектакля…

— Сейчас же отдай — потребовал Жан.

Димка отвернулся и бросил чай в воду.

— Что ж ты делаешь, идиот? — неожиданно плаксиво спросил Жан. — Ты что, терпение наше испытываешь? Хочешь, чтобы утопили тебя вместе с бивнем?

— Попробуй — тронь, — хрипло сказал Димка, — горло перегрызу…

Это все, что мы услыхали от него. Димка подошел к своей ноше, наклонился было за гитарой, но передумал и, выпрямившись, сильно ударил гитару ногой. К его счастью, гитара не раскололась, она отлетела совершенно целой и упала, обиженно гудя. А Димка снова поставил бивень коромыслом, поднял его и прошел мимо нас, тяжело дыша.

— Так кто кого бросил? — спросил я Жана, надеясь на его сочувствие. Но Жан посмотрел Димке вслед и без осуждения сказал:

— Дикая сила… В дело бы…

Мы уходили с привала вниз по берегу. Едва отошли, Жан приостановился.

— А все-таки нельзя… Плохо будет…

— Что нельзя?

— Гитару нельзя бросать. Забрать надо.

— Гитару?! Ну, не-ет… Чтобы этот подонок и дальше рисовал свой подлый путь по земле!

— Гитара не виновата…

— А кто виноват? Романтика… А в самом гад ползучий живет!

— Я вернусь, — сказал Жан и не поленился вернуться, и не побоялся приторочить к своему грузу Димкину гитару.

Вечером нас догнал Спиря Туприн, наш веселый каюр, с глазами-щелочками, черными и блестящими, как антрацит.

— Ой, худо оннако дурака такая жить, — запричитал, заохал Спиря, подъехав с шестью летними нартами. — Кто каманда давал пешком хадить? Спиря на Угыр-Хая бегал, люди нет… Куда девался? Грамотный люди, панимай мала-мала нада. Ждать нада. Лето олень плохо хадить. Меняй нада олень. Спиря к морю в стадо ехал три дня… Панимай нада. Ой, дурака какая! По следам догонял!

Мы простили бы Спире и не такое. Мы жали ему руки и смеялись, и сам Спиря смеялся, притворно сердясь.

— Ты молодец! — в сотый раз повторял Витулин. — Ты большой молодец!

— А Фока где? — спросил Спиря, заметив, что нас всего двое. — Гитара есть, Фока нету?

— Ушел Фокин один, — помрачнев, сказал Жан.

— Куда один хади? Гитара бросал… Пустой Фока хади?

— У него есть груз. Поехали, Спиря…

Спиридон собрал все наши вещи на Угыр-Хая, и теперь палатка, спальные мешки, продовольствие, одежда и остальное снаряжение лежали крепко-накрепко увязанные на последней нарте.

— Ты, Спиря, увяжи-ка гитару в палатку, — попросил Жан. — И Фокину про нее ничего не говори, понял?

— Спиря скажет: дурака! С Угыр-Хая без каманда хади — один раз дурака, тундра без людей хади — много раз дурака! Про гитару мала-мала молчим…

Ездить летом по тундре на нартах — удовольствие не из крупных, не то что в начале зимы, когда олени упитанны и несут по мягкому снегу, сломя голову, так, что сидишь и думаешь, как бы не вывалиться. Но нам сейчас после адского пути о лучшем и мечтать не хотелось. Олени бежали не шибко, однако маленький аргиш заметно продвигался вперед. Через два часа догнали Фокина. Первым увидал его Спиря.

— Во-он Фока хади! — крикнул он со своей нарты. — Сапсем пустой хади.

По зоркости со Спирей мог тягаться разве только наш бинокль, но на сей раз мы усомнились. Димка казался нам черной точкой, и утверждать, что он идет пустым, было бы рискованно. Спиря не знал, а мы знали, что Димка несет, знали: бивня он не бросит.

Димка двигался по гребню возвышенности, избегая болотистых мест, а Спиря ехал краем болота, чтобы нартам было легче скользить по влажному мху. Димка не видел нас. Спиря на ходу вытащил из-под себя ружье и выстрелил в воздух. Димка остановился, и вот он уже бежит нам наперерез. Спиря остановил оленей.

— Братцы… ребята… братцы, — пытался что-то сказать запыхавшийся Димка, подбежав к нам.

— Ай, какая дурака! — воскликнул пораженный Спиря.

— Дурак, знаю… Бейте… знаю…

— Успокойся, ничего не произошло, — сурово сказал Жан.

— Спасибо, ребята, — всхлипывал Димка, размазывая по лицу слезы. — Бросил я его… Придавил он меня, думал не поднимусь… Бросил, а идти не могу. И без него не могу. Лег, комарье живьем съедает. Побрел. Думал, конец… Выстрел услыхал, откуда сила взялась, побежал… Спасибо.

— Не нам спасибо, Спире говори!

— Спиря! — встрепенулся Димка. — Я тебе его отдам! Не нужны мне деньги, забирай себе!

— Што забирай? — не понял Спиридон и посмотрел на Жана. — Какие деньги?

— Здесь он, близко! — захлебываясь от нахлынувшего желания отблагодарить каюра, почти кричал Димка. — Поехали, Спиря!