Евгений Левандовский - Огнем опаленные

Что же случилось с девчатами?

Вера и Надя попали в часть около года тому назад. Обе москвички.

После окончания десятилетки поступили в институт иностранных языков. С первых дней войны девушки через райком комсомола добились направления в школу военных радистов, а оттуда на фронт.

Они сразу вошли в коллектив. Уже дважды были в тылу врага, прекрасно справлялись с порученными заданиями и благополучно возвращались.

Что же случилось с ними теперь?

Десять дней назад их провожали на прифронтовом аэродроме. Они вылетали в партизанский отряд, который был недавно организован.

Маленькие, в ватных брюках, полушубках, надетых поверх телогреек, они напоминали двух медвежат. Ждали сигнала к вылету. Обменивались последними напутствиями, проверяли в сотый раз, не забыли ли что-нибудь.

Девушки сидели внешне спокойные, веселые. Только иногда в глубине глаз все-таки проглядывало беспокойство. Что-то ждет их там, в тылу врага, через два-три часа.

Они вылетели около трех часов ночи, а в начале шестого вернувшиеся из полета пилоты доложили, что девушки приземлились хорошо, сообщив световыми сигналами, что все в порядке.

С тех пор шесть раз выходили в эфир, обменивались радиограммами — и вдруг… «73!».

На совещании у полковника Макарова было принято решение — направить в район расположения партизанского отряда опытного разведчика с заданием разыскать отряд и узнать, что с девушками. Действовать под видом беженца осторожно, себя не расшифровывать.

— Я думаю, надо послать Лесина, — после некоторого раздумья предложил Тюрин.

— После всего что с ним случилось? — возразил Макаров. — Отдохнуть парню надо, а не на задание. Нет, надо послать кого-нибудь другого.

— Именно его. И никого другого. Нельзя оставлять человека наедине с горем. Нужно направить его на работу. Только в работе он может забыться. Отдых погубит его.

— Что-то ты, комиссар, по-моему, перегибаешь. Ему же и девятнадцати нет. Совсем мальчишка. А навалилось на него — дай бог таким, как мы, расхлебать.

И все же комиссар настоял на своем. Послали Виктора.

А на следующий день после совещания от Виктора уже пришла радиограмма: «Приземлился хорошо. Рацию оставляю лесу. Иду поиски отряда. Следите эфиром расписанию».

Дмитрий Локтев всегда считал себя незаслуженно обиженным. Ничто ему не удавалось, ни в чем не везло. И дома была необычная, не такая, как у всех, обстановка.

Отец Дмитрия работал мелким служащим — то кладовщиком, то товароведом. Но на одном месте долго не задерживался. Год, от силы два, а там увольнялся. И сразу вся семья снималась с еще не обжитого места, переезжала в другой город. Сначала Митя не понимал, что толкало отца на эти вечные скитания, потом подрос и понял. Несмотря на незначительную зарплату отца, семья всегда жила хорошо и больше всего боялась показать свое благополучие.

Мать и отец внушали сыну: «Деньги заменят тебе все. И друзей, и товарищей. С деньгами и с головой ты сможешь все».

И Митя оказался способным учеником. После окончания девятого класса он продемонстрировал своим родителям, что их уроки не пропали даром.

— Мне нужны деньги, — заявил он как-то родителям.

— Зачем? Хочешь что-нибудь купить?

— Нет. Я поеду отдыхать.

— Но мы через неделю едем все вместе. Папа уже оформил себе отпуск.

— Я поеду один. Мне надоело все время держаться за ваши ручки.

— Ты в своем уме? Борис, ну скажи же ты ему что-нибудь.

— Никуда один ты не поедешь и денег не получишь.

— Но я так решил. Поэтому мне нужны деньги. Уезжаю я завтра. Так что не будем спорить.

— Щенок! — повысил голос отец. — Как ты разговариваешь с родителями! Если не хочешь ехать с нами, будешь все лето сидеть дома. Я проучу тебя. Ни копейки ты не получишь.

— Спасибо за науку, папа. Только нам не надо ссориться. Думаю, некрасиво получится, если оставленный без средств к существованию любимый сын пойдет к тебе на работу и попросит твоего начальника написать письмо на твою личную подмосковную дачу с просьбой выслать одинокому сыну немного денег.

— Негодяй! Я убью тебя! — Разъяренный отец с кулаками бросился на Дмитрия.

Но Дмитрия он не убил. Даже не ударил. Отец легко загорался, но так же мгновенно и остывал — чувство благоразумия и осторожности было в нем необыкновенно сильно. Дмитрий знал это. Поэтому на следующий день он уехал, бросив на прощание «любимым» родителям:

— Если денег не хватит, пришлю телеграмму на дачу.

И он действительно скоро прислал им телеграмму и сразу же получил требуемую сумму.