Евгений Левандовский - Огнем опаленные

На первых порах Дмитрию казались странными порядки, которые установил Овчаренко в группе. Потом постепенно разобрался. Изо всей группы, кроме Локтева, еще только четверым доверял Овчаренко. Эти четверо вместе с Дмитрием и Иваном всегда оставались в лагере. Остальных Овчаренко лично разводил на посты подальше от землянки. Эти же четверо, а иногда с ними и Овчаренко, время от времени куда-то таинственно исчезали, возвращались поздно вечером, а то и вовсе только к утру. От них попахивало спиртным. Вскоре и Локтев был посвящен в их дела.

— Хочешь немного встряхнуться? — как-то спросил его Овчаренко.

— Что значит встряхнуться?

— Ну выпить, погулять. Что — маленький?

— А как? Разве можно?

И он отправился вместе с ними. То, что произошло во время этой «вылазки», очень удивило и встревожило Дмитрия. Но деваться было уже некуда.

Они свободно, не таясь, прошли по деревне и вошли в чей-то дом. Хозяевами оказались полицейские, которые встретили вошедших как старых знакомых.

— А, «партизаны» пришли. Раздевайтесь, будьте как дома.

Вечер, проведенный в пьяной компании с полицейскими, заставил Дмитрия еще раз с сожалением вспомнить о своей прежней жизни в землянке. «Там я отвечал сам за себя, — думал он, — не лез ни в какие истории».

Больше всего не нравилось Локтеву и Овчаренко то, что отряд начал расти.

Приходили отбившиеся от своих частей, попавшие в окружение красноармейцы, приходили люди из сожженных немцами деревень. Все они рвались в бой, настаивали на активных боевых действиях.

Иван и Дмитрий, как могли, ограждали отряд от роста, проводили тщательную «фильтрацию», отсеивали «подозрительных». И все же вскоре в отряде насчитывалось уже двадцать человек, потом тридцать. Недовольство бездеятельностью росло.

Чтобы как-то сдержать боевой пыл людей, по совету Локтева заставили их строить запасную базу в двадцати километрах от основной, потом решили послать на Большую землю связных — «пока нет инструкций, действовать не имеем права». Одним словом, тянули, как могли, а сами начали подумывать: не пора ли улизнуть из отряда — «пусть воюют, если охота». Но тут вмешались «полицейские дружки», которые сказали, что немцам все об их отряде известно. Знают они и про Овчаренко и Локтева. Передали требование немцев: под личную ответственность Овчаренко и Локтева сохранить отряд, ждать инструкций. Вскоре Овчаренко вызвали в немецкую комендатуру.

Вернулся Иван мрачный, повел Дмитрия в лес.

— Ну и влипли мы.

— В чем дело, рассказывай.

Дмитрий с Иваном давно уже знали все друг о друге. Дмитрий знал, что Овчаренко такой же любитель легкой жизни, как и он сам.

Вырос в детском доме. Потом нашел «хороших» друзей и бежал с ними из детдома. Воровал. Попался. Два года отсидел. В конце сорокового его выпустили. Он подобрал себе помощников и занялся прежним. Война застала его под Оршей. Некоторое время он со своими дружками скитался по оккупированной территории. Потом встретил своего старого знакомого, с которым вместе отбывали срок заключения. Тот служил в полиции. Приглашал и Ивана, но тот воздержался и осел в лесу со своими «дружками».

И вот чем теперь это кончилось. Приятель передал его немцам.

Овчаренко рассказал, что немцы предлагают организовать из отряда группы провокаторов, связаться с партизанским отрядом, нащупать подпольную организацию в городе и сведения передавать им.

— Ты, я надеюсь, отказался?

— Попробуй откажись. Быстро схлопочешь пулю в лоб или веревку на шею. Что я — дурной?

— А что же делать?

— Не знаю.

— Ты им сказал, что здесь за парод? Как мы создадим группы? Нам и опереться здесь, кроме четверых твоих дружков, не на кого. Да и они еще неизвестно как посмотрят на это. Одно дело выпить с полицаями, другое дело работать на немцев. А остальные? Попробуй только заикнись — разорвут. И так еле сдерживаем. Ты им говорил?

— Конечно, да что толку. Говорят, надо уметь работать с людьми. Обещают снабжать водкой, продуктами. Говорят, не справитесь — заменим.

А на следующий день с Большой земли вернулся их посланец. Вместе с ним пришли две девушки-радистки. Накануне ночью их выбросили с самолета недалеко от базы отряда.

День выдался замечательный. Солнце так радостно светило, что и мороз не ощущался. Слегка потрескивали сосны. Снег искрился всеми цветами радуги.

Девушки сидели на поваленной сосне около землянки рядом с их часовым — пожилым красноармейцем, около месяца назад попавшим в отряд. Разговаривали о погоде, о немцах, о войне и, конечно, о Москве.