Шеннон Дрейк: Опаленные сердца

Перевод с английского: Е. М. Нарышкина

Куперсвилл, штат Колорадо

Салун выглядел довольно приличным. Йен Макшейн привязал лошадь, толкнул дверь и на мгновение замер, внимательно оглядев полутемный зал.

Слышалась негромкая музыка. Молодого человека, сидящего за пианино, казалось, не интересует ничего, кроме игры. Женщина, которую Йен в полумраке едва различал, пела какую-то грустную балладу о войне Севера и Юга, и прекрасный голос словно подчеркивал трагизм слов. Было странно и необычно слышать это мягкое сопрано в заведении, предназначенном для грубых мужских развлечений.

Макшейн смог только разглядеть, что девушка стройна, белокура и одета в темное. «С ней стоит познакомиться, – подумал он, – но не сейчас».

Он заставил себя не думать о молодом пианисте и загадочной певице. Талантливая пара. Хотя одного таланта еще очень мало, чтобы выжить.

Йен еще раз оглядел салун. Мебель, украшенная резьбой, казалась достаточно прочной, чтобы выдержать обычные в таких местах пьяные драки. Стена за резной стойкой была зеркальной. Хотя вывеска над входом сообщала, что это заведение «для джентльменов», в пограничном городке скотоводов и золотоискателей джентльменов нашлось бы немного. В салуне, называвшемся «У Маккестла», предлагали весь набор удовольствий – вино, музыку и женщин. Вино и музыку – открыто на первом этаже, женщин – с некоторой долей секретности в комнатах на втором.

Может, девушка, певшая балладу, тоже принимает наверху клиентов? Иен опять напомнил себе, что приехал в город по делу. Он слишком долго ждал этого момента, слишком долго его жег изнутри язычок пламени, который иногда разгорался до такой степени, что грозил сжечь дотла. Прошлое возвращалось невыносимой болью воспоминаний и требовало отмщения. Йен ждал и готовился всю жизнь, теперь он у цели. Развязка наступит здесь, в Куперсвилле, в салуне «У Маккестла», куда привели его случайная информация и удача. Он не упустит свой шанс.

У левой стены расположились за столами ковбои с обветренными лицами, в сапогах со шпорами и широкополых шляпах. На противоположной стороне, похоже, сидела городская знать: черные костюмы джентльменов, накрахмаленные белые рубашки, сверкающие ботинки, приглаженные волосы. Тут же было несколько городских торговцев в жилетах.

За игорными столами, на каждом из которых лежали горки монет, резалась в покер разношерстная публика.

– Что угодно, сэр? – осведомился бармен с седыми бакенбардами и умными глазами.

Его приятные манеры, полосатая накрахмаленная рубашка да и вся обстановка салуна говорили о том, что заведение процветает, хотя расположено оно в недавно построенном городке у самой границы с индейской территорией.

На мгновение Йен вспомнил прохладный утренний ветерок, запах полей, плеск рыбы в воде и радостное ощущение наступившего утра.

Он еще раз обвел взглядом публику и бросил на стойку золотую монету.

– Виски.

Бармен, дружелюбно улыбнувшись, подал ему бутылку и стакан, а Макшейн продолжал изучать обстановку. Не стоит вступать в игру, пока не известны ставки.

Он подошел к столу в глубине салуна. Один из игроков, казалось, дремал, надвинув шляпу на глаза, хотя перед ним лежала горка монет. Ему помогали играть близнецы лет двадцати, с одинаково подстриженными каштановыми волосами, одинаковыми белозубыми улыбками и детским выражением глаз.

Одним из их партнеров был худой тип со шрамом на левой щеке, беспокойными почти желтыми глазами и такими пыльными волосами, что никто не мог бы определить их цвет. Другой, в безукориз­ненном черном сюртуке, бриджах, малиновом парчовом жилете и с дорогими золотыми часами на цепочке, наблюдал за тем, как человек со шрамом сдает карты. Внезапно он поднял глаза и изучающе взглянул на Йена.

– Как насчет денег, незнакомец? – осведомился он.

Макшейн достал из кармана горсть монет и положил на стол. Один из близнецов тут же уступил ему место. Усевшись, Йен вдруг почувствовал резкий запах духов. На его стуле примостилось юное и нежное создание. Впрочем, не такое уж нежное и не слишком юное, в ярко-голубом платье, готовом вот-вот разойтись по швам.

Йен вяло улыбнулся. Он был разочарован, ему почему-то захотелось увидеть рядом девушку, певшую балладу.

– Сдай и мне, ковбой.

Человек со шрамом выполнил его просьбу и небрежно спросил:

– Откуда прибыл, незнакомец?