Сюсаку Эндо - Посвисти для нас

— Козлы! — прошептал он, подложив обе руки под голову и глядя в голубое небо. — Попадетесь мне в следующий раз, каждому из башки треугольник сделаю! — Одзу, однако, хорошо понимал, что природная робость не позволит ему отомстить, даже если он опять встретится с этими парнями. И от того, что он это понимал, было еще досаднее. — Запомни это!

— Да ну их! — услышал он рядом голос Хирамэ, как всегда тусклый и безучастный ко всему, несмотря на то что их обоих здорово отлупили. — Было бы из-за чего напрягаться.

— Значит, тебе на все наплевать? Ты же нашу школу позоришь! — Одзу не приходило в голову, что говорить о чести школы в нелепой ситуации, в которой они оказались, просто смешно. — Неужели у тебя нет ни капли привязанности к родной школе?

— Какая еще привязанность, когда драка идет? — моргая, проворчал Хирамэ.

— Ладно, твое дело. Но когда-нибудь я заставлю их заплатить за все.

— Ты? И как же ты это сделаешь?

— Подумаю, как сделать. Я вообще люблю думать.

Одзу поднялся на ноги и посмотрел на Хирамэ. Китель у того был порван на плече, на тыльной стороне ладони кровь.

— Глянь! У тебя кровь течет!

— Наплевать! Пошли отсюда.

— Носовой платок есть?

— Не-а.

— У тебя китель порван.

— Эх ты! Сестра опять беситься будет.

Мальчишки покинули место битвы. Хирамэ на ходу, как собака, зализывал царапину на ладони. До шоссе, где была остановка трамвая, предстояло долго идти по белой дороге вдоль реки; вокруг по-прежнему ни души.

— Не больно? — обеспокоенно поинтересовался Одзу. Хирамэ заморгал и покачал головой. Одзу попытался подладиться под товарища:

— Сядем в электричку — люди заметят. Может, зайдем в аптеку, купим бинт?

Вдалеке остановилась электричка, из нее вышли две школьницы в матросках с красными портфелями в руках и зашагали навстречу Одзу и Хирамэ.

— О нет! Это же девчонки из гимназии Конан. — Одзу напрягся, перевел взгляд в сторону реки. Он очень остро, до боли, чувствовал людей, но в крайней ситуации не мог посмотреть человеку прямо в глаза.

Когда они проходили мимо девчонок, Одзу уловил неопределенный сладковато-кислый аромат, и еще ему показалось, будто он всей кожей ощущает белизну матросок.

— Ой-ёй! — воскликнула одна из школьниц. Тогда у Одзу и в мыслях не было, что в эту секунду решалась судьба и ход всей жизни Хирамэ.

— Ой-ёй! — За три года, что Одзу проучился в средней школе [13] В Японии внедрена трехступенчатая система школьного образования: шесть лет — начальная школа, три года (до реформы 1947 г. — пять лет) — средняя школа (первые две ступени являются обязательными) и последний этап — старшая школа, в которой продолжают обучение на добровольной основе. Как правило, большинство выпускников старших школ поступают в различные университеты. , с ним ни разу не разговаривала ни одна девчонка из Конан.

Но сейчас…

— Ой-ёй! — произнесла девчонка в белой матроске, глядя на Одзу и Хирамэ. — Этот мальчик ранен. У него кровь!

Одзу от удивления застыл на месте, будто кол проглотил.

— Э? — Хирамэ в свойственной ему манере поспешил спрятать кровоточащую руку за спину.

— Ты так всю одежду испачкаешь.

Заговорившая с ними девчонка была загорелой, с большими глазами. Открыв их еще шире, она обращалась к Хирамэ по-свойски, совсем как к брату. Такого просто быть не могло. В то время для подростков разного пола считалось неприличным не только прогуливаться вместе, но даже просто о чем-то друг с другом поболтать.

— У тебя есть марля? Ты вроде взяла сегодня в медпункте… — обернулась девчонка к подруге. — Надо ему дать.

— Угу! — Подруга, маленькая и тонкая, что-то достала из портфеля. — Вот. — Она протянула Хирамэ кусок белой марли. — Держи.

— С… с… — заикался растерявшийся Хирамэ. — Спасибо.

— Ой! Ну кто так завязывает? Дай-ка я сделаю.

Большеглазая подошла к Хирамэ, находившемуся на пике замешательства, и забрала у него марлю. Стоявший в изумлении Одзу наблюдал эту сцену, не веря своим глазам.

— Вот теперь хорошо. До свидания.

И девчонки ушли. Хирамэ даже не успел их поблагодарить. А мальчишки еще какое-то время стояли столбом, не в состоянии вымолвить хоть слово.

— Как тебе? — наконец проговорил Одзу. На грязной правой руке Хирамэ красовалась марлевая повязка такой белизны, что даже глазам стало больно. — Это было что-то, скажи!..

— Угу…

— Чего ты угукаешь? Я поверить не могу! Бьюсь об заклад, в нашей школе нет ни одного человека, за которым бы так ухаживала девчонка из Конан.