Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Что ты собираешься делать, Тео? — спросил дядя Фрэнк. — Что ты задумал?

Папа опять прочистил горло и поднял книжку, чтобы все ее увидели.

— Я подумал, что мы с Томми почитаем книжку. У камина. Вот эту. Вместе. В ожидании обеда. У тети Бесс уже почти все готово.

Силвэниес обернулся и посмотрел на дядю Фрэнка, который кивнул головой и откинулся на спинку стула.

С дивана поднялся Морис:

— Располагайтесь свободнее, мистер Папас.

— Нет, пожалуйста, мистер Джексон, у меня и в мыслях не было сгонять вас с места…

— Ничего страшного. Мне все равно нужно принести кое-что из машины. Я вернусь через минуту. И потом, — добавил он, — чтобы читать для мальчиков, нужен покой и уют. Так ведь? — Он посмотрел на дядю Фрэнка и Силвэниеса, но ни тот, ни другой ничего не сказали и не сделали ни малейшей попытки выйти из комнаты.

— Что-то не так? — спросил дядя Фрэнк.

— Я просто подумал… — голос Мориса замер в полной тишине.

Дядя Фрэнк продолжал сидеть на низком стуле, вытянув ноги, с тоскливо-подавленным выражением лица, а Силвэниес принялся поправлять плед на ногах.

— Я скоро вернусь, — невозмутимо сказал Морис и вышел.

— Могу спросить вас, Тео, что вы будете им читать? — спросил Силвэниес.

— О, — произнес папа. Он закрыл только что раскрытую им книгу и принялся изучать обложку. — Это «Если мышке дать пирожок». Ее выбрал Томми. Я спросил, какую книжку он хочет послушать, и он выбрал эту.

— «Если мышке дать пирожок», — повторил дядя Фрэнк. — О чем она, Томми?

Томми посмотрел на пол.

— О том, что бывает, когда мышке дают пирожок.

Дядя Фрэнк понимающе кивнул.

— Ну да, как в названии.

— Потом она захочет много всего другого, — прибавил Томми.

— Хорошо, — сказал папа, открывая книгу. Он прочистил горло. — Начнем, Томми? Читать?

Томми кивнул головой.

— Если мышке дать пирожок, она попросит и молока.

Дядя Фрэнк кинул взгляд в моем направлении и еще глубже уселся на своем стуле.

— А когда ей дадут молока, ей понадобится и соломинка.

Силвэниес зевнул, взял пустой бокал, потом поставил его обратно и стал вновь поправлять плед.

— А когда молоко будет выпито, салфетку потребует мышка та.

Я сидел на полу и смотрел на папу, на его застывшее, напряженное лицо. Читал он без остановок и пауз, медленно, тщательно выговаривая слова, из-за Томми и, как я предположил, из-за себя самого, потому что явно старался овладеть новым для него языком. Он медленно переворачивал каждую страницу, давая Томми время рассмотреть картинки.

— Потом ей нужны будут ножницы…

Пока папа читал первые страницы этой сказки, Томми сначала не отрывал глаз от пола, потом от книги. Когда мышка требовала, чтобы ей почитали сказку, он стал время от времени посматривать на папу, а потом и улыбаться.

Через несколько минут папа закончил читать, медленно закрыл книжку и с облегчением выдохнул.

— Ну, вот и все. Тебе понравилось?

Томми кивнул головой и еще раз улыбнулся.

Папе явно стало лучше, мышцы на лице расслабились, и оно приобрело более мягкие очертания.

— Хорошо, я рад. Эта мышка довольно интересный персонаж.

— Можно ее еще раз почитать? Сегодня на ночь? — попросил Томми.

Я бы сказал, что папа был и удивлен, и польщен просьбой Томми.

— Конечно, можно. На ночь. И другие книжки тоже можно почитать. Есть же еще и другие, их тоже можно почитать. — Папа взглянул на меня. — У нас же есть и другие книги, так ведь, Тедди?

— У нас много книг, — ответил я. — Наверху.

— Что же, договорились, Томми. Почитаем.

— Я знаю, какие книжки хочу послушать, — сказал Томми. — Те, которые читала мама.

При упоминании о маме все опустили глаза. Дядя Фрэнк чуть приподнялся на стуле, а Силвэниес снова взялся за пустой бокал.

Но папу, казалось, это не смутило.

— Мама всегда любила читать вам. Я помню. Да. Да, помню. Надеюсь, тебе понравилось, — он взглянул на Томми и тяжело вздохнул. — Ну ладно, по-моему, у нас есть несколько минут до обеда. Пойдем, посмотрим на эти книги. Ты выберешь те, что мы почитаем позднее. — С этими словами он взял Томми за руку и медленно вывел его из комнаты.

Несколько минут никто ничего не говорил. Я раздумывал над тем, что только что увидел, но не мог прийти ни к какому определенному заключению относительно папиного поведения. Мое внимание занимала последняя маслина, обреченно лежавшая на блюдечке.

Наконец дядя Фрэнк прервал молчание.

— Забавная книжка, как ты думаешь?

— Очень, — согласился Силвэниес.