Ибрагим Аль-Куни - «Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

Между тем Об–Зенаба уже приближался: летит — гром гремит.

Задрожал тут шакал от страха, а Зенаба обхватила его руками, повертела и обернулся он булавкой, булавку Зенаба в волосы себе воткнула. Наконец появился Об–Зенаба. Схватил одну колоду, до краев наполненную водой, рот сполоснул. Схватил другую колоду — одним глотком осушил и говорит:

— Чую человечий дух.

Отвечает Зенаба:

— Никого здесь нет, если хочешь, меня можешь съесть.

Отвечает людоед:

— Не буду я тебя есть, ты моя дочь. Залезай–ка на мои ветки [149] Согласно народным представлениям у людоеда из головы и шеи растут ветки. , домой поедем.

Отвечает Зенаба:

— Не могу я поехать с тобой, мне поработать надо здесь, у колодца.

Ушел людоед. А Зенаба вынула из волос булавку, и шакал принял свой прежний вид.

Спрашивает Зенаба:

— Ну, как? Хочешь ты теперь видеть Об–Зенаба?

Задрожал шакал от страха и говорит:

— Не хочу я видеть Об–Зенаба.

Говорит ему девушка:

— Возвращайся тогда к себе, а я к отцу.

Шла Зенаба пять дней, а на шестой день пришла к отцу и говорит:

— Помнишь, тогда у колодца ты мне сказал: «Чую человечий дух!» Так это не человек был, а шакал. Он к тебе приходил. Я говорю ему: злой ты, а он на своем стоит: хочу его увидеть, и все. Потом появился ты, я его спрятала, а когда ты ушел, домой отпустила.

Спросил Об–Зенаба дочь, в какую сторону ушел шакал, и отправился на его поиски. Пришел к колодцу, почуял шакалий дух, напал на след и побежал что было мочи. Пять дней бежал, а на шестой день утром настиг шакала. Испугался шакал, увидел ткача и говорит:

— Спрячь меня!

Спрятал его ткач в нитку. Об–Зенаба и говорит:

— Отдай мне шакала!

Отвечает ткач:

— Что пристал, никакого шакала я тут не видел.

Об–Зенаба ничего не сказал, только веткой ткнул ткачу прямо в лицо. Ткач рассердился и палкой огрел Об–Зенаба. Стали они драться. Людоед повалил ткача на землю, рассек ему голову пополам. Ткач изловчился, вскочил, ударил ногой по земле, из земли вверх бечевка взвилась. Связал ткач две половинки своей головы и снова стал драться с людоедом. Повалил Об–Зенаба на землю и земля поглотила его. Один палец наружу торчит. Так и не стало Об–Зенаба. Ткач тоже дух испустил.

Семь месяцев все звери бруссы приходили объедать гигантский палец Об–Зенаба, но так до конца и не объели его.

А шакал вернулся домой. Он больше не бьет свою жену, сам пищу готовит, сам к колодцу по воду ходит.

Жил–был кузнец. Сел он однажды на осла и вместе со своими шестью сыновьями отправился на охоту. Они уже убили семь газелей, когда повстречался им Теди–Киди [150] Теди–Киди — букв.: «рогатый». . Может быть, вы не знаете, кто такой Теди–Киди? Это великан, одноглазый, одноухий, на каждой руке но три пальца, на макушке два рога.

Закричал великан громовым голосом:

— Кузнец, зачем ты убил моих коз?

Отвечает кузнец;

— Я не коз убил, я газелей убил.

Великан опять закричал:

— Верни мне моих коз, живо!

Отвечает кузнец:

— Возьми всю добычу, только коз твоих у меня нет.

Говорит великан:

— Не нужна мне твоя добыча. Козы мои нужны.

Отвечает кузнец:

— Не веришь, иди пожалуйся судье.

Рассердился Теди–Киди, съел кузнеца, проглотил шестерых его сыновей, сожрал осла и отправился восвояси. Подошел к своему дому, смотрит: камень лежит величиной с яйцо.

Спрашивает великан у камня:

— Что тебе надо?

Отвечает камень:

— Я убить тебя хочу.

Схватил тут Теди–Киди саблю, а маленький камень как подскочит, как ударит Теди–Киди — прямо в глаз. Убежал великан, и остался камень в его доме хозяином.

Через три недели пришла жена Теди–Киди. Вы, может быть, не знаете, что она так же велика, как сам великан, и что у нее по самой середине лба рог? Не проходит дня, чтобы она не убила льва, пантеру, жирафа, женщин и тех не щадит, щадит только зверей с рогами.

Вошла великанша в дом, смотрит — маленький камень.

Крикнула великанша:

— Убирайся отсюда, не то я убью тебя!

Отвечает камень:

— Убивай, я все равно не уйду!

Стали они биться, а камень растет, растет, растет, вот уже головой неба коснулся. Испугалась великанша, убежала; говорят, что до сих пор все бежит.

Собрались как–то звери бруссы и решили согнать в одно стадо весь свой скот: верблюдов, коз, овец, коров. Льву поручили пасти их и сбивать масло из молока. Все шло хорошо, пока однажды в лагере не появился мальчик Нигиниги верхом на газели.