Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

— Хочешь еще выпить?

— Нет, спасибо, — сказал Даскаль.

— Всегда ты все испортишь.

— В шестнадцатом веке можно было проехать из Гаваны в Сантьяго через центральную часть острова и ни разу не увидеть солнца. Об этом рассказывает падре Лас Касас [55] * Падре Лас Касас Бартоломе (1474–1566) — испанский монах, участник завоевания Кубы, автор ряда исторических трудов по колонизации Америки. . Такая густая была у нас растительность. И это испоганили.

— Ты прочитал это в журнале?

— Нет, в «Избранных сочинениях». В кубинском издании.

— Мне хватит и тебя, — сказала Кристина.

— И еще этого? — Даскаль широким жестом обвел зал.

— Что-то ведь надо делать по утрам.

— А по вечерам?

— По вечерам — ты.

— Получается, я вроде бы между прочим.

— Вовсе нет, вовсе нет. Что бы я ни сказала, ты все переиначиваешь.

Даскаль подошел к бронзовому канделябру: распластанный лев поддерживал разноцветный герб.

— Вот это, Кристина, для тебя основное, — сказал он, показывая на канделябр.

— Было, а теперь нет.

— Да я не говорю, что это плохо. Я тебя не осуждаю. У тебя — это, у негров — пальма и сейба. Каждый должен иметь что-нибудь свое.

— У меня — ты.

— Наряду с музыкальной шкатулкой и часами в стиле Людовика Пятнадцатого.

Даскаль поднял крышку фаянсовой курильницы с нарисованным на ней парусником, входящим в порт, и бросил туда дымящуюся сигару.

— Эта обстановка для меня родная, — сказала Кристина.

— Вот и пусть у каждого будет своя родная обстановка. Обстановка, в которой обязательны пальмовые зубочистки. Как для кубинского пейзажа необходима сейба. И сейба, и пальмы, и Чанго, «царь вселенной во всем пунцовом, а сам черный и красивый и питается одними светлячками» [56] * …«царь вселенной во всем пунцовом, а сам черный и красивый и питается одними светлячками». — Слова из книги Лидии Кабреры «Эль Монте», посвященной фольклору кубинских негров. . Для Кристины Сантос обладать фамильным имуществом все равно что для других заниматься магией и колдовством, перевоплощаться в животных.

— Пойдем на террасу, — сказала Кристина.

— Лучше пойдем в вестибюль.

— Но там неудобно.

— Зато ближе к улице.

— Если хочешь, можешь идти.

— Как раз это я и пытаюсь сделать.

Они пересекли зал. Даскаль раздвинул портьеры, отступил, пропуская Кристину, и следом за ней прошел под тяжелыми складками бархата.

— И помни, — сказал Даскаль, — помни, что Орула сводит с ума, а Ойя карает, поражая чувственность. Не поддавайся им.

Они подошли к дверям.

— Это единственная кара, которой ты бы им не простил, Луис.

— А они не нуждаются в прощении. Они боги, и они всемогущи, — крикнул Даскаль, уже сбегая по ступенькам. Он пересек гранитную дорожку, отломил на ходу ветку жасмина и оборвал с нее все листья, ожидая швейцара. Тяжелая решетчатая калитка, скрипя петлями, отворилась, и Даскаль зашагал прочь под тополями Ведадо.

Теперь, когда повсюду царила смута, самое время было отправляться путешествовать. Лола настаивала на Париже, но Каетано хотелось вернуться в Испанию и побывать в селении Эскеррол, где он родился.

Вся Куба бурлила. Однажды за завтраком в Яхт-клубе Сеспедес [57] * Се́спедес М. Карлос де — кубинский буржуазный политический деятель, временный президент Кубы в период с 13 августа по 4 сентября 1933 г. доверительно сообщил ему, что дни главного сочтены. А Феррара [58] * Феррара Орестес — кубинский дипломат и политик, государственный секретарь в правительство Мачадо. утверждал противное. На самом же деле никто не знал, как закончится президентство генерала Мачадо.

В Нью-Йорке они сели на «Мавританию». В Гавре пересели на парижский экспресс; Париж видели мельком, в окно такси по дороге с Северного вокзала к вокзалу Аустерлиц, где должны были сесть на скорый поезд до Мадрида.

В Эскерроле в его честь устроили целое празднество, и он принимал почести, как и подобало испанцу, разбогатевшему в Америке. В последний вечер танцевали под волынку, при свете фейерверков и выпили тридцать бочек вина, за которые заплатил Каетано. Веселились бурно, и Лола настояла на том, чтобы, прежде чем отправляться в Париж и Лондон, поехать отдохнуть на Французскую Ривьеру.

В баре «Карлтон» в Каннах Бебито Суарес весь вечер рассказывал сплетни супругам Кесада, Санчес и Сарриа. Куррука Санчес то и дело перебивала его, чтобы вставить какую-нибудь подробность, которую Бебито упустил. Каетано скучал.