Кнут Гамсун - Плоды земли

– Да, да, хватит нам все время возиться с этим двором, надо и о сарае для фуража подумать, – говорит он.

Должно быть, пришел в радостное расположение духа, почувствовал вкус к жизни.

В гору поднимается женщина. Льет ровный летний дождь, она промокла, но не обращает на это внимания, ей есть о чем подумать, она взволнована – это не кто иная, как Барбру. Барбру, дочка Бреде. Конечно, она взволнованна: она не знает, чем закончится ее затея, ведь она ушла от ленсмана и бросила село. Вот как обстоит дело.

Она обходит стороной все здешние хутора, потому что не хочет никому попадаться на глаза; ведь всякий поймет, куда она направляется, – на спине у нее узел с одеждой. Ну да, она направляется в Лунное, где хочет опять поселиться.

Она прослужила у ленсмана десять месяцев, срок немалый, если перевести его на дни и ночи, а в пересчете на постоянное принуждение и скуку – это целая вечность. Вначале все шло отлично, госпожа Хейердал была очень заботлива, подарила несколько передников и приодела ее, приятно было ходить за покупками в лавочку в таких красивых платьях. Ведь Барбру сызмальства жила в этом селе, знала всех и каждого с той поры, как играла на улице, ходила в школу, целовалась с мальчиками и играла в камешки и раковины. Месяца два-три все шло хорошо. Но тут госпожа Хейердал стала проявлять к ней еще большую заботливость, а с приходом рождественских праздников стала просто-напросто строгой. К чему это могло привести, как не к порче добрых отношений! Барбру и вовсе не выдержала бы такой жизни, не оставайся в ее полном распоряжении несколько ночных часов: с двух до шести утра она была до известной степени в безопасности, и в эти часы она позволила себе немало краденых удовольствий. Но что же это была за кухарка, которая не выдала ее? Да самая обыкновенная девушка на свете: кухарка сама уходила из дому без спросу. Они соблюдали неукоснительную очередность.

Прошло немало времени, прежде чем все это открылось. Барбру была вовсе не так легкомысленна, чтобы каждый мог прочесть об этом у нее на лбу, да и в безнравственности ее никто бы не заподозрил. Безнравственность? Она давала отпор при каждом случае. Когда на Святках парни приглашали ее на танцы, она отвечала «нет» – один раз, два раза, но на третий говорила: «Попробую прийти от двух до шести!» Ну что ж, это ответ всякой порядочной женщины, которая не выставляет себя хуже, чем она есть, но и не кичится своей дерзостью. Она была служанка, служила в людях всю жизнь и не знала иных развлечений, кроме как пококетничать. Ничего больше она и не желала. Ленсманша приходила к ней, читала нотации и давала книжки – вот дурища! Это Барбру-то, которая жила в Бергене, читала газеты и ходила в театр! Это вам не какая-нибудь неотесанная деревенщина.

Но, должно быть, у ленсманши зародились подозрения. Однажды в три часа утра она подходит к двери комнаты, где спят девушки, и зовет:

– Барбру!

– Да? – отвечает кухарка.

– А разве Барбру нет? Отопри!

Кухарка отпирает дверь и дает заранее обговоренное объяснение: мол, Барбру неожиданно пришлось побежать домой.

– Домой, неожиданно? Да ведь три часа ночи, – говорит барыня, до бесконечности развивая эту мысль.

Наутро последовал долгий допрос, призвали Бреде.

– Была у вас Барбру нынче ночью в три часа? – спросила его барыня.

Бреде не подготовлен, но отвечает:

– Да. В три часа? Была нынешней ночью. А засиделись мы так долго потому, что надо было кое о чем потолковать.

Ленсманша торжественно возвещает:

– Больше Барбру не будет выходить по ночам из дому!

– Конечно, конечно, – отвечает Бреде.

– Пока она служит у меня – этого не будет!

– Ясно. Ты слышишь, Барбру, я ведь предупреждал тебя! – восклицает отец.

– Можешь сходить к своим родителям иногда по утрам! – решает барыня.

Но бдительная ленсманша, видать, не вполне освободилась от своих подозрений; выждав неделю, она снова в четыре часа утра отправилась на разведку.

– Барбру! – позвала она.

Но на этот раз нет кухарки, а Барбру дома, стало быть, их комната – воплощение самой невинности. Барыне пришлось наспех что-нибудь придумать:

– Ты внесла вечером белье в дом?

– Да.

– Вот и хорошо, а то поднимается сильный ветер. Покойной ночи!

Впрочем, это занятие оказалось для ленсманши утомительным и хлопотным: упрашивать ленсмана, чтоб он будил ее по ночам, а потом плестись через весь дом к комнате девушек и подслушивать, там ли они. Пусть делают что хотят, она не будет больше следить за ними.