Ольга Мирошниченко - В сторону южную

— А я говорю, что вы от Кориной, и собаку здесь не оставлю, — не дослушала Вера Сергеевна.

— Я не знаю, кто такая Корина.

— Знаете, — отрезала она, — и нечего мне морочить голову.

— Честное слово, — начала я.

— Нечего тут прикидываться, — оборвала меня Вера Сергеевна, — не маленькая, вижу, что от Кориной, сами же сказали, что завтра уезжаете.

— Послушайте…

— И слушать не хочу, увозите собаку назад.

— Да у нее номер, давайте найдем хозяина.

Вера Сергеевна взглянула на меня первый раз и тотчас снова отвела глаза.

— Вот и ищите, а с меня хватит, меня не проведете.

— Да что вы затвердили, — начала я на повышенных тонах, поняв, что здесь Чучика оставить не удастся, — Корина, Корина, не знаю, кто такая Корина! Кто она?

— Знаете прекрасно! — сказала Вера Сергеевна. — И не теряйте зря времени. Звоните ей, скажите, номер не вышел. А ну, выйди отсюда, сколько раз тебе говорить, — сорвала она злость на доге. Ушла в переднюю, открыла дверь на улицу. — Ну, долго тебя ждать?!

Дог, тяжело вздохнув, встал и поплелся к выходу.

— Поговорите с Лешей, — тихо сказала девушка, — он в соседнем помещении, вход со двора, как выйдете — направо.

— А кто эта Корина? — шепотом спросила я, но девушка не успела ответить, — шаркая по кафельному полу разношенными старыми босоножками на танкетке — и как они сохранились у нее, допотопные такие, — в комнату вошла Вера Сергеевна.

— Хитрые, — сказала она, когда я мимо нее проходила к двери, — сами не хотят возиться, только сюсюкают, и вся любовь.

Леша оказался молодым белобрысым парнем в синем халате. В ответ на мою просьбу он посмотрел в сторону и сказал: «Трудно».

— Лешенька, — залебезила я, — только до завтра, до утра, а утром за ним хозяева приедут.

— Ну да! — презрительно сказал Леша. — Много их приезжает!

— Ну, честное слово, — забормотала я, вынимая из сумки трешку. — Вот, пожалуйста, за хлопоты.

— Да чего уж там, — презрительно скривился Леша и взял трешку. — Собака-то хоть породистая? — подобрел он.

— Породистая, очень, — заверила я, — лайка.

Но в машине Чучика не было.

— Вот видите, — обрадовалась я, — Вера Сергеевна его взяла — значит, разрешает.

Он взглянул на меня удивленно.

— Разрешает?! — насмешливо повторил он. — Забыл ее спросить!

— А Корина — кто это? — поинтересовалась я у дверей в уже знакомую кафельную комнату.

— Да одна ненормальная, вроде Веры этой Сергеевны, — сказал Леша и снова презрительно скривился. — Так что? Передумали у меня оставлять? — спросил он разочарованно. — Вере отдаете?

— Сейчас, сейчас все выясним, — уклонилась я от ответа. Голова у меня шла кругом. Непонятно было все: каковы отношения Леши и Веры Сергеевны, кто из них старше по должности, не говоря уже о том, кто такая Корина. А главное — кому надежнее и быстрее оставить собаку. Возвратиться с ней домой было невозможно, это я знала, и сейчас, когда не видела Чучика, поняла, что возня с ним затянулась, и твердо решила во что бы то ни стало оставить его здесь.

Но как только вошла в комнату и он рванулся ко мне так, что сидевшая перед ним на корточках Вера Сергеевна чуть не упала, сердце мое сжалось. Он рванулся ко мне, как металлическая песчинка к магниту, неуклонно и мгновенно и, как песчинка к магниту, приник, покалывая голую ногу слипшимися прядями густой шерстки.

Вера Сергеевна поднялась, выпрямилась, и лицо ее снова приняло то решительное, злое выражение, с каким встретила она меня.

— Твоя собака, — сказала она торжествующе, — твоя. А Кориной я…

— Ну ладно, — перебила я, — хватит одно и то же. Леша возьмет его переночевать. Я вот только, — обратилась я к девушке, — попрошу мне по номеру хозяина помочь отыскать.

— Мы уже смотрели, — сказала девушка. — В нашем районе он не зарегистрирован.

— В чем я и не сомневалась, — добавила Вера Сергеевна. — «Переночевать», — с каким-то странным выражением передразнила она меня, — хитрая. Все интеллигентно делает, чтобы душу свою не беспокоить.

— Слушайте, — не выдержала я, — вы не помогли мне, так чего теперь не в свое дело лезете!

Девушка почему-то укоризненно на меня посмотрела.

— Да и то верно, не мое дело, — вдруг с досадой на себя ответила Вера Сергеевна, — а ты, Лешка…

— Да ладно, — протянул Леша, — ладно, она его утром заберет, до девяти.

— А мне что, до девяти или вовсе не заберет, собака вот только хорошая. — И Вера Сергеевна, взметнув обвисшим подолом крепдешинового платья так, что Чучик вздрогнул и теснее прижался к моей ноге, ушла в другую комнату.