Эми Фридман - Два лета

Я вспоминаю пустоту, которую ощущала внутри себя накануне, когда тщетно искала на небе звезды.

– Думаю, мне надо было побыть одной, – отвечаю я, впиваясь пальцами в бутылку с водой. – Кроме того… – Внутри все напрягается. – Наши отношения дали трещину.

Лицо Руби мрачнеет, она кивает, теребя плетеные браслеты.

– Это правда.

Я хватаюсь за собственный одинокий браслет.

– Кстати, я слышала, что и ты на днях была в «Оролоджио», – говорю я. – С Остином, Скай и Генджи. – Во мне больше нет ядовитого чувства, в основном облегчение от того, что можно на время забыть об отце.

Руби смотрит на меня, подняв брови.

– Инстаграм?

Я отрицательно качаю головой.

– Джерри.

– А-а.

– Что, двухнедельный юбилей? – спрашиваю я, отламывая корочку хлеба от своего бутерброда. – С какого времени ведете отсчет? – В глубине души я давно хотела об этом узнать.

Руби опять крутит браслеты вокруг запястья.

– С вечеринки у Скай в честь Четвертого июля. – Она замолкает, а потом начинает говорить быстро-быстро. – Ужин должен был состояться восемнадцатого. Но я попросила Остина сделать на день раньше. Я даже не знала, будешь ли ты там на свой день рождения, но понимала, что нам не стоит идти туда в тот же вечер. – Она нерешительно улыбается. – Ведь это твое место, ты же знаешь.

В горле ком, будто я сейчас расплачусь. Но не знаю, смогу ли: я уже, наверное, выплакала все слезы на год вперед.

– И здесь тоже было наше место, – замечаю я, обводя рукой парк. Дети уже не играют в салочки, они залезли на сцену-раковину и танцуют. – Помнишь?

– Конечно, – бормочет Руби. На ее нижних ресницах застыли слезы. Подводка сейчас потечет. – Ах, Саммер. Прости, пожалуйста.

– Ну что ты, – отвечаю я. – Не ты же велела моему отцу пойти и создать тайную семью. – Это полушутка, как будто за ужасом ситуации я вижу ее нелепость. Может, и вижу. Или увижу когда-нибудь.

Руби грустно улыбается, размазывая по щекам слезы и подводку.

– Я не об этом. Мне неловко за… знаешь за что? За ту пятницу. В «Лучше латте».

Конечно, знаю. Я дергаю за травинку.

– Ты говорила откровенно, – бормочу я. Теперь откровенность я ценю высоко, хоть иногда она и приносит боль.

– Да я… просто сорвалась. – Руби хмурится. Дети смеются чему-то на сцене-раковине. – Придумала себе план на лето…

– Я тоже, – напоминаю я. Сердце сжимается. – Мы обе думали, что я буду во Франции, и строили планы с учетом этого.

Шмыгая носом, Руби кивает. Рядом жужжит муха, и я отмахиваюсь от нее рукой.

– Однако, – добавляю я, – твое лето идет по плану. – Я просто констатирую факт, ни тени злопамятности. – Лето, чтобы влюбиться.

Вдруг, без видимой причины, мои мысли переключаются на Хью. Румянец заливает мне щеки. Руби ничего не замечает.

– Лето любви, – эхом откликается Руби и издает короткий смешок. – Неизвестно даже, дотянем ли мы с Остином до августа! – Она закатывает глаза.

– Серьезно? – интересуюсь я, отважно борясь с тайной радостью от этого признания. Взяв бутерброд, я откусываю от него.

Дети спрыгивают со сцены-раковины и гурьбой несутся к мороженщику. Пожав плечами, Руби тоже берется за бутерброд.

– Он милый, но иногда какой-то туповатый. Не уверена, что мы так уж подходим друг другу. Может, – бубнит она с набитым индейкой ртом, – ты права.

Я едва не давлюсь куском авокадо.

– Я права? – У меня вырывается то ли кашель, то ли смех. – Не ты?

Руби смущенно улыбается. Меня подмывает спросить ее о Скай – права ли я также и на ее счет, но я решаю не рисковать.

– Ну-ка, постройтесь в очередь, – доносится до нас. Это задерганный продавец мороженого пытается разобраться со столпившимися вокруг детьми.

Доедая остатки бутерброда, я набираюсь смелости, чтобы сказать то, что планировала.

– Ты тоже кое в чем была права, – говорю я Руби, которая теперь смотрит на меня. – Наверное, это… нам на пользу. Не проводить каждую минуту вместе. – Мне тяжело в этом признаваться. Но я вспоминаю ощущение свободы, которое испытала, когда в поезде болтала с Рен. Когда отправилась во «Вторую жизнь». Нырнула в водоем. И все это без Руби.

«Ты даже не должна была быть здесь», – сказала мне Руби. А может, она перепутала? Может, я должна была быть здесь. Может, все это было не просто так. Может, мне нужно было оказаться не во Франции, а в Хадсонвилле. Руби кивает, ее нижняя губа дрожит.

– По-моему, нам стоило сделать паузу, – осторожно говорит она. – Но я бы ни за что не хотела, чтобы мы перестали дружить.