Эми Фридман - Два лета

Я наблюдаю за мамой, она молча выкладывает йогурт в блендер.

– Мам, ты мне разрешишь? – спрашиваю удивленно. Может, все будет как и в случае с моим нецивилизованным поеданием хлопьев, думаю я. Может, мама и отступит от своих правил на этот раз, ведь она сочувствует мне.

Мама вздыхает и поворачивается ко мне, в руке ложка.

– Допустим, разрешу, если ты действительно этого хочешь. Но лучше бы ты на лето устроилась поработать…

– Люси, – перебивает тетя Лидия, закатывая глаза. – Я же пообещала не брать с вас денег за учебу.

– Да дело не в деньгах, – сердится мама, – а в ответственности и…

Пока они пререкаются, я барабаню пальцами по столу, буквально разрываясь. Часть меня согласна с мамой: летняя работа – это проявление сознательности. И я всегда так делаю. Можно даже спросить у Руби, есть ли вакансии в кафе. Было бы здорово работать вместе, как два года назад в кинотеатре.

Но другая часть, побольше, никак не может отделаться от ощущения, что курс тети Лидии – что-то другое, новое, свежая струя.

И самая большая часть все еще надеется и мечтает, что с Францией все же что-то может получиться.

Мама с тетей Лидией продолжают спорить, а я резко, отодвинув стул, встаю.

– Пойду к Руби, – объявляю я.

Там, у Руби, мое убежище, я отправляюсь туда каждый раз, когда мне сразу не удается принять решение, а такое происходит регулярно.

Мама отворачивается от тети Лидии и кивает мне.

– Ладно, – говорит она мягко. – Хорошо вам провести время в Сосновом парке. Я оставлю тебе смузи в холодильнике.

Я понимаю, что для мамы все благополучно вернулось на круги своя. Лето, я дома, собираюсь встретиться с Руби. Еще бы на работу устроилась… Будто возможность навестить папу была сном.

– Эй, ребенок, подумай о моем предложении, – успевает сказать тетя Лидия, пока я не вышла из кухни. – Но на раздумья времени мало. Первое занятие в понедельник.

На велосипеде я еду к Руби, мокрая от пота футболка липнет к спине. Влажно, как и накануне, но небо голубое, подернутое перистыми облаками. А вообще была ли вчера гроза? Я задаюсь этим вопросом, пока работаю педалями, поднимаясь на Олений холм.

Я знаю дорогу настолько хорошо, что могла бы ехать с закрытыми глазами. Проезжаю мимо своей школы, она выглядит заброшенной, как дом с привидениями. Начальная школа в следующем квартале так же пугающе пуста, качели на игровой площадке скрипят на горячем ветру. Мы с Руби познакомились на этом самом месте, когда нам было по шесть лет.

С вершины холма мельком вижу внизу реку Гудзон. Вдоль ее берегов расположен наш городок: узкая полоска, один банк, один книжный, одно кафе, один ресторан, одна аптека… За настоящим шопингом и за реальными развлечениями нужно ехать в торговый центр – второй съезд с шоссе.

Сворачиваю за угол, на Брайар-лэйн, где живет Руби, и оставляю велосипед у ее небольшого многоквартирного дома. Собираю слипшиеся на шее волосы в высокий хвост и сдвигаю темные очки на лоб. Подхожу к двери, звоню и, когда слышу голос мамы Руби в домофоне, кричу: «Я!»

Родители Руби разошлись, когда ей было девять, и как только мои мама с папой два года спустя последовали их примеру, Руби стала мне кем-то вроде проводника по Земле разведенных детей. С одной стороны, Руби пришлось хуже, чем мне: они с мамой и братом были вынуждены переехать из большого дома в тесную квартиру. С другой стороны, Руби повезло в том, что ее отец всего лишь в Коннектикуте, а не за океаном; кроме того, он постоянно дарит ей и брату дорогую электронику и возит отдыхать на Карибы.

– Мы с тобой, Саммер, обе из разбитых семей, – сказала мне Руби, выразительно посмотрев на меня, во время одной из ночевок у меня дома. – Вот почему мы так близки.

И хотя меня грела мысль о том, что мы с Руби связаны жизненными трудностями, мне не нравилась идея распавшейся семьи. Да, отец ушел, но это не означало, что наша семья распалась или раскололась.

– «Дом разделившийся не устоит», – в темноте я тогда процитировала Руби Авраама Линкольна, мы проходили его в школе. Она расхохоталась и бросила в меня подушкой, обозвав ботаником.

Когда я выхожу из лифта, мама Руби стоит в дверях квартиры и внимательно смотрит на меня большими, как у Руби, глазами.

– Сокровище мое! – Из-за индийского акцента восклицание звучит мелодично. Миссис Сингх чмокает меня в щеку. – Как ты здесь оказалась? Разве ты вчера не уехала?

Меня словно обожгло. Надо быть готовой к тому, что этот вопрос мне будут задавать все лето. Тем не менее я рассчитывала, что к этому времени Руби уже рассказала маме обо всем.