Эми Фридман - Два лета

Сейчас они с мамой мне улыбаются.

– С добрым утром, соня, – говорит мама нараспев, ее карие глаза блестят. – Мы делаем красные, белые и черничные смузи, что же еще? У меня не было черники, а Лидия ее принесла! Кризис предотвращен.

А-а, сегодня Четвертое июля. В груди шевелится – нет, не счастье, а… назовем это не-грустью. Я обожаю этот праздник, он наступает ровно за две недели до моего дня рождения, у него вкус маминых клубничных, банановых и черничных смузи и запах зажаренных гамбургеров; он приносит с собой веселье, жару и беззаботность. Может, стоит поблагодарить папу за то, что позволил мне этим летом провести День независимости в Америке?

– Да, я герой, – говорит тетя Лидия, улыбаясь нам с мамой.

Я улыбаюсь в ответ. Мама хмыкает и возвращается к бананам.

– Итак, ребенок, – продолжает тетя Лидия беззаботным тоном, вдумчивые глаза следят за мной, – я слышала, у тебя изменились планы на лето.

Сердце сжимается.

– Можно и так сказать, – бормочу я и бросаю взгляд на маму.

Может, рассказать ей о моих сегодняшних бесполезных попытках позвонить отцу? Но это заставит ее волноваться, а она сейчас такая веселая, какой я не видела ее уже много месяцев. Даже наша вчерашняя ссора вроде забыта и прощена. Возможно, потому что в определенном смысле мама одержала верх.

– Да, я говорила с авиакомпанией! – вступает мама, глядя на меня через плечо, она прямо сама бодрость. – Сказали, что твой чемодан вернут в течение трех-пяти рабочих дней.

– Супер, – говорю я и бреду к шкафу. Достаю коробку Cheerios и зачерпываю целую горсть. Маму бесит, когда я не насыпаю хлопья в тарелку и не заливаю молоком, как все «цивилизованные люди» (ее выражение), но сегодня она не ругается. – Мой чемодан путешествовал больше меня, – бубню я с набитым ртом.

Я тяжело сажусь за кухонный стол и смотрю в окно на однообразные улицы нашего района: одноэтажные дома с квадратами газонов и тарахтением разбрызгивателей. Чуть позже, я знаю, мы с Руби пойдем в Сосновый парк смотреть фейерверк. Но что мне делать на следующий день? В голове звучит строчка из шекспировской пьесы, которую мы в этом году проходили по английскому: «Мы дни за днями шепчем: “Завтра, завтра”, так тихими шагами жизнь ползет…» [34] «Макбет», перевод Б. Пастернака.

– Итак, племянница моя, – громко говорит тетя Лидия, споласкивая клубнику в мойке, – у меня есть к тебе предложение.

– Лидия, – мама качает головой.

– Люси, прекрати, – отвечает Лидия. – Мы же договорились.

Я немного выпрямляюсь, сквозь туман жалости к себе пробивается заинтересованность. И о чем это у них был тайный разговор, обрывки которого я услышала?

– Какое предложение? – спрашиваю я.

Тетя Лидия поворачивается ко мне, вытирая руки о кухонное полотенце.

– Ты же знаешь, что этим летом я веду курс фотографии в колледже?

Я киваю.

– Да, как мама.

– Ну, – тетя Лидия поправляет палочку в волосах, – на снобистский философский курс твоей мамы принимают только студентов университета. А мой курс может посещать кто угодно. – При этих словах она со значением выгибает брови.

Я смотрю на нее непонимающе. Тетя Лидия смеется, всплеснув руками.

– Ну что же ты, Саммер? Будешь ходить на мой курс или нет?

– Погодите. Я? – от удивления я моргаю. Она кивает головой и опять смеется; мама с шумом открывает холодильник. – Но… я же ничего не знаю о фотографии, – возражаю я.

– Вот для этого и необходим курс, – замечает тетя Лидия. – Там учат. Кроме того, – добавляет она, ее карие глаза сверкают, – ты же понимаешь, я не могла не заметить, что ты всю жизнь что-то снимаешь. Наверняка умеешь больше, чем тебе кажется.

Тепло приливает к щекам, я пожимаю плечами.

– Все снимают. Ничего особенного.

Но ведь я и правда первая среди подружек зарегистрировалась в инстаграме, и случалось, что я целыми днями ходила с телефоном за Ро, чтобы снять его спящим. И еще я мечтала опробовать во Франции свою новую камеру, почти профессиональную…

– Камера у тебя уже есть, – добавляет тетя Лидия, будто прочитав мои мысли. Она берет из коробочки идеально спелую красную клубничку и подносит ее к свету. – Ты же знаешь, именно такие «Никоны» я даю своим студентам на время занятий.

– Правда? – Я бросаю взгляд на маму, которая что-то ищет в холодильнике.

Мой интерес возрастает. Прошлым летом моя подруга Элис ездила в Вермонт, чтобы пройти курс истории музыки. Судя по рассказам, это было круто.

– Занятия каждый день, с утра, – продолжает тетя Лидия, жуя клубнику, – а три раза в неделю после обеда практика: мы работаем в проявочной или осваиваем фотошоп. Думаю, пару раз съездим на учебные экскурсии.