Филип Рот - Цукерман освобожденный

— Вы по этому судите? Видели бы вы меня в «Умных деньгах». Это всего пример. Хьюлетт-то все заранее знал, обманщик. Когда Шахтман приходил по воскресеньям, приносил ответы, я в половине случаев его поправлял — вечно у них было что-то неправильно. Я один раз лицо увижу, и все. Я знаю лица всех людей в мире, кто попадал в газеты, будь то кардинал, которого выдвигали в папы, или бельгийская стюардесса, погибшая в авиакатастрофе. Память у меня такая, что это не стирается, остается навсегда. Не забуду, даже если захочу. Видели бы вы меня в расцвете, Натан, каким я был эти три недели. Я жил от четверга до четверга. «Он просто чудо, он знает все». Так они меня представляли на викторине. Для них я был очередной ерундой, которую нужно скормить тупой публике. Трагедия в том, что это была не ерунда. А то, чего я не знал, я мог выучить. Стоило мне что-то показать, нажать на правильную кнопку, и из меня вырывался поток информации. Например, я мог рассказать обо всех исторических событиях в годах с числом 98. До сих пор могу. Все знают 1066 год, а кто знает 1098-й? Все знают 1492-й, а знают ли 1498-й? Во Флоренции сожгли на костре Савонаролу, в Нюрнберге открылся первый немецкий ломбард, Васко да Гама нашел морской путь в Индию. Только к чему продолжать? Что хорошего мне это дало? 1598-й: Шекспир написал «Много шума из ничего», корейский адмирал Ли Сун Син сконструировал бронированный военный корабль. 1698-й: в Северной Америке началось производство бумаги, Леопольд Ангальт-Дессау ввел в прусской армии мерный шаг и железные шомполы. 1798-й: умер Казанова, Наполеон, выиграв Битву у пирамид, покорил Египет. Могу продолжать так весь день. Всю ночь. Но что мне это даст? Какой смысл во всем этом знании, если оно лежит мертвым грузом? Наконец-то жители Нью-Джерси начали с уважением относиться к знаниям, истории, подлинным фактам, отошли от своих глупых, узких, предвзятых взглядов. А все из-за меня! А теперь, теперь что? Знаете, где я должен бы быть по праву? Вон там, через улицу. Я должен был стать Джей Кей Крэнфордом.

Он так жадно ожидал от Цукермана подтверждения, что пришлось ответить:

— Почему нет? Не вижу причин.

— Не видите?

И на эту пылкую мольбу?

— Почему нет? — повторил Цукерман.

— Господи, Натан, сделайте одолжение. Можете потратить минутку, почитать то, что я написал. Можете ответить откровенно? Для меня это очень важно. Это не моя книга, а нечто другое. Нечто новое.

— Что?

— Ну, это, собственно, литературная критика.

Поласковее.

— Вы не говорили, что вы еще и литературный критик.

Очередная лаконичная шутка Цукермана, и Пеплер ее оценил. Осмелился даже парировать своей:

— Я думал, вам это уже известно. Думал, поэтому-то вы вчера и сбежали. — Но, поскольку Цукерман на это сурово промолчал, добавил: — Натан, я просто пошутил в ответ. Я, когда вышел, понял, что у вас дела, встреча, вам надо было срочно уйти. Ну, так вы меня знаете: я и ваше мороженое съел. И всю ночь за это расплачивался. Да вы не волнуйтесь, я не критик. Что-то мне нравится, что-то нет, и язва моя при мне, но я не критик, не профессиональный критик. Однако вчера я услышал о пертурбациях в «Таймс». Для вас это старые новости, а я вот только прошлым вечером узнал.

— Какие пертурбации?

— Театрального критика собираются вышвырнуть и, возможно, книжного обозревателя тоже. Это давно назревало.

— Да?

— Вы не знали?

— Нет.

— Правда? Мне сказал мистер Перльмуттер. Он приятельствует с Сульцбергером, владельцем. Знаком со всей семьей. Они в одной общине.

Перльмуттер? Мифический лощеный папаша мифического продюсера Пате? Знаком и с Сульцбергером? Вот уж сюжет так сюжет.

— И вы решили попробоваться на это место, — сказал Цукерман.

Пеплер залился краской.

— Нет-нет, что вы! Просто это навело меня на мысль. Решил попробовать, получится ли у меня. «Буду учиться, готовиться, и, возможно, случай представится» [37] Высказывание Авраама Линкольна. . Мне и самому странно, что после всего, через что я прошел, я не стал циником и все еще наивно верю, что мы живем в стране великих возможностей. Да и как я могу думать иначе? Я эту страну знаю вдоль и поперек. Я служил ей на двух войнах. И речь не только о популярных песенках. Всё: старое радио, сленг, пословицы, реклама, знаменитые корабли, конституция, великие битвы, широта и долгота — что угодно назовите, и если это про Америку, я знаю это назубок. И ответы в кармане мне не нужны. Они у меня в голове. Я верю в нашу страну. Почему верю? Начать с того, что это страна, где человек может, если у него хватит упорства, снова встать на ноги, даже потерпев позорное поражение. Если только не утратит веру в себя. Посмотрите на нашу историю. Посмотрите на Никсона. Экая воля к победе. У меня в книге пятнадцать страниц про этого пустышку. Или взять говноеда Джонсона. Где был бы Линдон Джонсон без Ли Харви Освальда? Торговал бы недвижимостью в гардеробе Сената.