Филип Рот - Цукерман освобожденный

— «Никогда не угадаешь», «Декка», 1943 год. «Ложь во спасение», «Декка», 1948 год.

Две самые популярные пластинки Дика Хеймса — по Пеплеру. А Цукерман не видел причин ему не верить.

— Перри Комо, — попросил Цукерман. — Его лучшие пластинки.

— «Искушение», «Хубба-зубба-хубба», «До конца времен». Все — «РКА Виктор», 1945-й. 1946-й — «Пленник любви». 1947-й — «Когда тебе было шестнадцать». 1949-й…

Цукерман напрочь забыл о похитителе. Он забыл обо всем, о своих бедах и тревогах. Они ведь были воображаемые, да?

Пеплер добрался до Ната Кинга Коула — «Дорогая, же вуз эм боку», 1955-й, «Вьющаяся роза», 1962-й, когда Цукерман обнаружил в дюйме от своего рта микрофон. А потом увидел переносную камеру, водруженную на чье-то плечо.

— Мистер Цукерман, вы здесь этим утром, чтобы засвидетельствовать почтение Принцу Серателли…

— Вот как?

Цукерман узнал темноволосого репортера, могучего вида красавца — видел его в выпусках местных новостей.

— Вы были другом покойного или семьи?

Все-таки с комическим перебор. О, какое утро! «О, какое чудесное утро!» «Оклахома!» Роджерс и Хаммерстайн. Это даже он знал.

Цукерман рассмеялся, замахал рукой, чтобы их остановить.

— Нет-нет, я просто шел мимо. — Он указал на Пеплера. — С другом.

И тут он отчетливо, чересчур отчетливо услышал, как друг откашлялся. Темные очки долой, грудь колесом: он был готов напомнить миру обо всех своих страданиях. Цукерман заметил, что люди у похоронного бюро на них оборачиваются.

С другой стороны улицы донесся голос.

— Кто?

— Коуфакс! [35] Сэндфорд Коуфакс (р. 1935) — знаменитый американский бейсболист. Коуфакс!

— Ошибка, ошибка.

Цукерман уже завелся, но напористый репортер наконец, похоже, и сам понял, что ошибся, и дал знак оператору прекратить съемку.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он Цукерману.

— Идиот, это не Коуфакс.

— А кто?

— Никто.

— Примите мои извинения, — сказал репортер, улыбнулся, признавая свою вину, Пеплеру, и съемочная группа кинулась туда, где разворачивалось настоящее действие.

К похоронному бюро подкатил лимузин. Толпа у дверей пыталась разглядеть, сидит ли в нем Сонни Листон.

— Это, — сказал Пеплер, показав на репортера, — был Джей Кей Крэнфорд. Играл во Всеамериканской лиге как выпускник Рутгерса.

Конный полицейский подъехал к ним и, склонившись с седла, пытался рассмотреть их получше.

— Эй, приятель, — сказал он Цукерману, — вы кто?

— Да никто, собственно.

Цукерман похлопал по нагрудному карману вельветового пиджака, демонстрируя, что оружия у него при себе нет.

Полицейский хотел развлечься в отличие от спутника Цукермана.

— Я про то, кто вы из знаменитостей, — сказал он. — Вас же только что снимало телевидение, да?

— Нет-нет, — объяснил Цукерман. — Они обознались.

— Разве не вы были у Дины Шор [36] Дина Шор (1916–1994) — американская певица и телеведущая. на прошлой неделе?

— Нет, господин полицейский. Я спал дома.

Пеплер не мог допустить, чтобы этот могучий полицейский и дальше выставлял себя идиотом.

— Вы что, не знаете, кто это? Это Натан Цукерман.

Полицейский, несколько смущаясь, взглянул на человека в темных очках и черном дождевике.

— Тот самый писатель, — сообщил ему Пеплер.

— Да ну? — сказал полицейский. — И что он написал?

— Вы серьезно? Что написал Натан Цукерман?

Пеплер с таким триумфом провозгласил название четвертой книги Цукермана, что могучая холеная лошадь, хоть и обученная не пугаться гражданских беспорядков, отпрянула назад, и полицейскому пришлось ее осадить.

— Не слыхал о таком, — ответил полицейский и, развернувшись, красиво потрусил назад к похоронному бюро.

Пеплер, презрительно:

— Эти лошади считаются лучшими в Нью-Йорке.

Они оба посмотрели на другую сторону улицы, туда, где Джей Кей Крэнфорд из Всеамериканской лиги брал интервью у человечка, только что выскочившего из такси. Мануэль Такой-то, сказал Пеплер. Жокей. Пеплера удивило, что он прибыл без своей роскошной жены, танцовщицы.

После жокея — седовласый джентльмен в чинном темном костюме-тройке.

На вопросы Крэнфорда он только скорбно качал головой. Молча.

— Кто это? — спросил Цукерман.

Адвокат мафии, объяснили ему, только что из федеральной тюрьмы. Цукерман решил бы, судя по сильному загару, что он только что с Багам.

Пеплер еще несколько минут распознавал скорбящих, к которым обращались Крэнфорд и его команда.

— Алвин, да вы кладезь информации.