Регина Эзера - Их было три

Илма, поглядев на возню Гундеги, сказала:

— Оставь ты его в покое. Не хочу, чтобы ты убилась. Подвернулся бы сборщик утиля — отдала бы. Надо будет освободить чердак от хлама, много там его набралось.

— Я там видела почти совсем хорошие стенные часы.

Между бровями Илмы залегли две вертикальные сердитые морщины.

— Часы?

— Да, такие старинные, с большими гирями.

Илма закашлялась.

— Выбросим их тоже.

— Они не ходят?

— Ходят или не ходят, всё равно выбросим, — твёрдо, точно приговор, произнесла Илма.

— Не понимаю, — возразила Гундега, — зачем выбрасывать, если ходят?

Илма промолчала.

Замолчала и Гундега. Она подняла дребезжащий и лязгающий велосипед, чтобы отнести его назад на чердак. В дверях она задела за косяк, и "вывихнутая" педаль с грохотом упала на пол.

— Барахло, только и всего, — прибавила Илма. — Жаль, я не знала, что тебе так хочется иметь велосипед. На будущей неделе твой день рождения, я бы тебе подарила.

— Спасибо, тётя, не надо… — отозвалась Гундега. — Я сама, когда получу аванс…

Илма глядела на неё, не переставая удивляться, как сильно, почти невероятно изменилась Гундега, Она уже совсем не та девочка, которая ещё осенью сияла от радости, получив в подарок простенький полосатый штапель, радовалась тому, что её не бранили за рассыпанный изюм…

— Почему не надо? — продолжала Илма, чтобы разговор не получился куцым. — Ты немало тут поработала. Ведь скоро будет год, как ты живёшь у нас! Не приготовь я тебе другого подарка, право, подарила бы велосипед. Ведь тебе трудно каждый день ходить так далеко на ферму.

— До фермы-то нетрудно. — Гундега обернулась на пороге. — А вот до Сауи — да.

— Да Сауи можно добраться на автобусе.

— Автобус, тётя, ходит не тогда, когда мне нужно.

— Когда же тебе нужно?

— Чтобы я могла возвратиться вечером домой.

— Он как раз в половине восьмого идёт!

Гундега даже улыбнулась непонятливости Илмы.

— В половине восьмого мне рано. Уроки ещё не кончатся.

Илма тщетно старалась скрыть свои чувства. Гундега сразу заметила, что известие ей не по душе.

— Значит, всё-таки?

— Я уже сдала документы. За первую четверть у меня табель есть. Начну заниматься с ноября. Ноябрь, декабрь… В ноябре снегу ещё не будет, в декабре, пожалуй, выпадет. Тогда смогу ходить в Саую на лыжах…

— А мне ты об этом ничего не сказала, — упрекнула Илма, не дослушав до конца, и вдруг испугалась мысли, что сейчас Гундега выпрямится, как когда-то Дагмара, и осадит её: "Я совершеннолетняя".

Но нет, этого не случилось. Гундега только удивилась.

— Я говорила. Весной. И вы, тётя, ничего не возразили.

Илма вспомнила. То, что она тогда сказала, Гундега, наверное, не восприняла как протест.

— На кого же ты решила учиться?

— Прежде всего хочу окончить вечернюю среднюю школу.

— И какой в этом будет толк?

Гундега удивлённо подняла глаза, не зная даже, что отвечать. Она прислонила велосипед к стене — ударившись о неё, он звякнул, точно жалуясь, что его вытащили из тишины сумрачного чердака.

— Я, тётя… я многое узнаю. И если успешно закончу, смогу учиться дальше, пойти в вуз.

— Читать и писать ты умеешь…

— Но этого ещё недостаточно! — воскликнула Гундега.

— Недостаточно? А скажи мне, что значит достаточно? Возьми хоть эту самую, твою рыжеволосую, как её?..

— Жанна.

— Да. Жанну. Ты говоришь, она окончила среднюю школу. Думаешь, свиньям очень нужны её грамматики или тригонометрии? От её учёности свиньи и ухом не ведут. Или возьми эту длинную жердь — её брата, зоотехника. Говорят, высшее учебное заведение, какую-то академию окончил. А топчет тот же навоз, в тех же хлевах, что и другие, неучёные. Сколько ему платят, не знаю, но вряд ли он больше тысячи получает.

— Если всё превращать только в деньги… — начала Гундега, но Илма прервала её:

— Помнишь ту бабёнку из Дерумов, в кожаной куртке, что купила Ингу? Хорошо, если она посещала школу две зимы, а разъезжает на "Волге", как барыня. В её шикарном доме снимает комнату бухгалтерша промкомбината и в свободное время полет её огород. Эта бухгалтерша платит за девятиметровую комнатку полтораста рублей и ещё прополкой занимается. А та, в кожаной куртке, командует. Вот как оно в жизни бывает!

— Таких кожаных курток немного! — горячо сказала Гундега.

Илма, кротко поддакнув, и не думала возражать.

— Конечно, немного. Но почему бы, скажем, тебе и мне не принадлежать к числу тех немногих, которые разъезжают на своей машине и не трясутся над каждой копейкой?..