Агния Кузнецова - Много на земле дорог

— В школе? — переспросил Иренсо. — Это очень далеко?

— Я теперь в армии. Прибыл сюда из Сибири. — Костя сел на стул, придвинутый ему Вирой.

Иренсо опустился в тачалку и, чуть покачиваясь, с любопытством рассматривал Костю. Он еще никогда не встречался так близко с советским солдатом. Костю тоже очень интересовал африканец, но он боялся смотреть на него, чтобы не обидеть чрезмерным любопытством.

Вира залезла с ногами на диван и прилегла в красивой позе: дескать, любуйтесь мною. До чего же Костя знал все ее повадки!

— Знаешь, Вира, я к тебе забежал на минуту, — сказал Костя. — Тебе ведь наверняка известен адрес Андрея. Скажи, пожалуйста, как его найти.

— Андрея? — удивилась Вира. — Понятия, не имею. Слышала, что он в какой-то академии учится.

— Я только что был в Суриковском институте. В списках Никонова нет, а в художественной академии студенты не обучаются.

И тут произошло совершенно неожиданное. Иренсо подался вперед вместе с качалкой и, взглянув на Костю, сказал:

— Я знаю Андрея Никонова из Сибири. Он учится в академии.

Вира и Костя недоверчиво посмотрели на него.

— Какой он из себя? — спросила Вира.

— Такой… небольшой, глаза спать хотят, сонные.

— Андрей! Конечно, Андрей! Как же ты его узнал? — обрадовался Костя, не заметив даже, что назвал Иренсо на «ты».

— Я узнал его в монастыре. Он стоял в черном костюме, волосы длинные, кормил голубей.

Вира и Костя изумленно переглянулись.

— Что-то ты путаешь, Иренсо! Может быть, он в самодеятельности выступал? — спросила Вира. — Или в кино снимался?

— Нет. Я знаю Андрея Никонова из Сибири. Он учится в академии. Будет священником, — горячился Иренсо.

Вира прыснула от смеха. Затем она вскочила, замахала руками:

— Нет, нет, это не тот Андрей. Наш Андрей художник.

— Правильно! Андрей меня рисовал. Очень хорошо рисовал, — подтвердил Иренсо.

Костя насторожился. Ему вспомнились всегда опущенные глаза Андрея, его замкнутость, вечное нежелание вести в школе общественную работу, нелюбовь к спорту и гордость, постоянная затаенная гордость.

«Да, этот мог пойти на такое. Необычно, не похоже на остальных», — подумал Костя, все еще сомневаясь, а тот ли это Андрей Никонов, веселогорский ли.

— В воскресенье мы встречаемся с Андреем, — сказал Иренсо и назвал время и станцию метро, где должна была состояться встреча.

Вира опять засмеялась.

— Костя, что тебе стоит познакомиться с молодым попиком? Это так интересно! Иди, иди, Косточка. Да приведи ко мне этого Андрея, даже если это и не тот Андрей.

Костя попрощался с Иренсо, пообещав в воскресенье быть в условленном месте.

Вира пошла проводить Костю. Кокетливо прощаясь с ним, она сказала:

— Приходи!

— Вряд ли удастся. Африканцы, студенты духовных академий — это экзотика. Солдатом никого не удивишь, — глядя в глаза Вире, сказал Костя.

— Ну, как хочешь, Косточка! — Вира пожала плечами и деланно засмеялась.

В воскресенье Костя снова получил увольнительную. Стрелки часов показывали без пятнадцати два, когда он появился у Библиотеки имени Ленина и стал ходить в ожидании угандийца.

День был солнечный, теплый. Папы и мамы неторопливо прогуливались с ребятишками, звенел чей-то смех, за город бежали машины. На бульварах кучками сидели пенсионеры — играли в шахматы, шашки, в домино, читали газеты.

Ровно в два часа Костя увидел Иренсо. Он вышел из метро и, озираясь, остановился у колонн огромного здания библиотеки. Костя решил встретиться с ним только в том случае, если Андрей окажется Андреем из Веселой Горки, а пока затерялся в толпе на троллейбусной остановке.

Вдруг Костя увидел Андрея, именно того Андрея, которого знал. В темном пальто, с полосатым шарфом на шее, в серой шляпе, Андрей неторопливо шел по тротуару, опустив руки в карманы. В его одежде и во всем облике не было ничего такого, что говорило бы о принадлежности к духовной академии.

Костя бросился навстречу Андрею, готовый крепко обнять его.

— Привет, Андрей! Ну, брат, и запрятался ты…

Андрей остановился, глядя в упор на Костю и, видимо, не узнавая его.

— Лазовников! Откуда ты? — побледнев, холодно наконец произнес Андрей и отстранился от Костиных объятий.

— Я думал, что ты в академии…

— В академии. Однако я спешу. Извини, — перебил Андрей и отступил от Кости еще на шаг. Не спросил ни о родителях, ни о деревенских друзьях. Не предложил новой встречи. Даже не пожав протянутой Костиной руки, он повернулся и быстро пошел в сторону.