Агния Кузнецова - Много на земле дорог

«Любимая моя!» — сказал Костя.

Он знал, что услышать его было невозможно. Шум водопада заглушал его слова, а та, кому они предназначались, стояла чуть обернувшись, устремив взгляд на клубящийся, грозный поток…

Костя вздохнул: все это было уже в прошлом…

Увольнительная ему была выдана до 20.00. День был впереди, но он не знал, как лучше распределить время. Хотелось сразу осмотреть все…

Прежде всего — Мавзолей… Увидеть Ленина… Костя столько раз мечтал об этом в Сибири! Потом — Третьяковская галерея, Музей Революции… Затем… А затем надо было являться в часть. Посмотрев на часы, Костя решил утреннее время, пока Мавзолей закрыт, потратить на поиски Андрея.

Перед отъездом из Веселой Горки Костя побывал у родителей Андрея: пытался узнать адрес. Его встретила мать Андрея и почему-то смутилась, когда Костя начал расспрашивать про сына.

— Учится в академии, — кратко сказала она и показала обрывок конверта, на котором стоял номер почтового отделения.

В тот же день Костя написал Андрею письмо, но ответа не получил. Оказавшись в Москве, он снова послал письмо, и опять безрезультатно. Теперь он решил твердо: разыскать академию и обо всем узнать.

В первом же справочном бюро, в которое он обратился, ему сказали, что в Москве есть несколько высших художественных учебных заведений. Есть и Академия художеств, но в ней студенты не обучаются. Она ведет научную работу.

Костя решил, что мать Андрея перепутала академию с институтом имени Сурикова, и уверенно направился туда. Через полчаса он стоял у стола заведующей канцелярией и ждал ответа. Пожилая дама с крашеными светлыми волосами, в широкой пестрой юбке, чуть прикрывающей колени, в капроновой блузочке и белых туфлях на тончайших шпильках, извлекла из стола списки студентов.

— Никонов… Никонов, — говорила она и водила по спискам указательным пальцем с ярко-красным ногтем. — Нет, Никонов у нас не учится.

— Не может быть! — сказал Костя. — Посмотрите, пожалуйста, еще раз.

— Посмотрю еще раз, — охотно согласилась женщина, и палец с длинным красным ногтем снова прошелся по спискам. — Милый солдатик, — вежливо сказала она, — нет у нас Никонова. Совершенно точно — нет.

Костя пожал плечами, поблагодарил женщину и вышел.

«Как же все-таки найти Андрея?» — подумал он и вдруг вспомнил, что у него есть адрес Виры Вершининой. Вира, конечно, встречается с Андреем, а если и не встречается, то наверняка знает его адрес. Можно было бы еще сходить к Наде, но в одном из писем она сообщала, что попытка найти Андрея окончилась неудачей.

Костя открыл записную книжку, нашел адрес Виры. От того места, где он находился сейчас, до нее было совсем близко. Он доехал на метро до Киевского вокзала, пересек заполненную людьми и машинами привокзальную площадь и попал в переулки, похожие на деревенские улицы, с низкими деревянными домишками и палисадниками.

Вира жила в новом многоэтажном доме с балконами и большими окнами. Таких домов в этом районе становилось все больше, и они вытесняли старые, покосившиеся развалюхи.

Костя еще не привык к лифту и предпочел подняться пешком. Он прошагал на седьмой этаж, позвонил. Послышались быстрые, легкие шаги, и в открытой двери появилась Вира: волосы до плеч и челка до бровей, совсем как у героини иностранного фильма «Колдунья».

— Костя?! — изумленно приглядываясь к его солдатской форме, воскликнула Вира.

— Действительно, он. Здравствуй, Вира!

— Здравствуй, Костя! Меня в Веселой Горке выгнал, а теперь сам пожаловал. Или забыл? Ну, проходи, защитник отечества. Я зла не помню.

Вира, по-видимому, и в самом деле не сердилась. Косте показалось, что она даже рада его приходу.

Костя вошел в просторную прихожую с круглой вешалкой и большим зеркалом на стене. Снял шинель и фуражку.

— Голова босиком, — фыркнула Вира. — Ты, Костя, на цыпленка походишь. Ну-ну, не обижайся! Прошу вот сюда.

Вира пошла вперед по коридору, тонкая, легкая, играя бедрами, обтянутыми узкими серыми брюками. Костя вслед за ней вошел в комнату и вздрогнул от неожиданности. В качалке, возле торшера, сидел черный человек.

— Знакомься, — несколько торжественно объявила Вира. — Это Иренсо. Угандиец. Из Африки.

Иренсо непринужденно поднялся, приветливая улыбка осветила его лицо. Он энергично пожал большую Костину руку.

— Иренсо, это Костя. Мы вместе учились в школе, — сказала Вира.