Шервуд Андерсон - Кони и люди [сборник litres]

В глазах мальчика выражение торжества, так как его товарищи видели, что он делает работу, достойную взрослого человека.

Целая серия воспоминаний пронеслась в мозгу Уилла.

Вот они с отцом и Фредом красят новый овин. Два мальчика прошли мимо и смотрят, как Фред, стоя на лестнице, накладывает краску на дерево.

Мальчики окликнули его, но Фред не обращает на них внимания. Он принимает важный вид, поворачивает голову и сплевывает.

Том Эпплтон поворачивает голову к Уиллу, их глаза встречаются и в углах губ реет улыбка. У отца и у старшего сына очаровательный общий секрет. Оба с нежностью смотрят на Фреда. «Дай ему бог здоровья! Он уже считает себя мужчиной!»

А вот Том Эпплтон стоит на кухне, разложив все кисти на столе; Кейт проводит одною из кистей по ладони и говорит:

– Такая же мягкая, как спинка у кошки.

К горлу подкатил клубок. Как во сне он видит Кейт – она гуляет в воскресенье с приказчиком из ювелирного магазина. Ее пребывание с ним было равносильно закладке нового дома, но вместе с тем означало конец дома Эпплтонов.

Уилл поднялся со своего места. В вагоне стало почти совершенно темно. Старик снова и снова повторял свою повесть.

– Я мог бы с таким же успехом для себя и вовсе не иметь дома, – говорил старик.

Уилл боялся, что громко расплачется в поезде, на глазах у чужих людей. Он хотел что-нибудь сказать, сделать какое-нибудь замечание, но язык прилип к гортани, а рот открывался и закрывался, как у рыбы, вынутой из воды.

Поезд вкатил под навес станции, и в вагоне стало темно, хоть глаз выколи. Уилл конвульсивно стал искать точку опоры, и в темноте его рука опустилась на плечо старичка.

А когда поезд внезапно остановился, оказалось, что они стоят обнявшись.

Кондуктор зажег огонь в вагоне; старик вдруг увидел в глазах Уилла слезы и решил, что тот плачет из сочувствия к его горькой судьбе. Его глаза засветились благодарностью. В этом было что-то новое для него. Он вспомнил слова Уилла, что тот едет в Эри в надежде найти там работу.

Когда они сошли на платформу, старик уцепился за его рукав.

– Вы можете с таким же успехом поселиться у нас, – сказал он Уиллу.

В глазах старика загорелась надежда. Он привезет нового жильца к своей молодой жене и тем самым несколько сгладит тяжелую минуту возвращения.

– Пойдемте со мною. Это лучшее, что вы можете сделать. Пойдемте со мною, – молил он, уцепившись за рукав мальчика.

Прошло две недели. Уилл начал новую жизнь в Эри, в штате Пенсильвания. Так казалось всем окружающим. Уилл работал на фабрике.

Однажды в субботу вечером случилось то, чего он безотчетно ожидал и опасался с той самой минуты, как вскарабкался в вагон товарного поезда в Бидвелле.

От Кейт получилось пространное письмо.

В момент их расставания, за несколько секунд до того, как Уилл спрятался в глубокий уголок угольного вагона, он наклонился вперед, чтобы последний раз поглядеть на сестру. Кейт стояла неподвижно и молча в тени склада, но как только поезд тронулся, она сделала шаг вперед по направлению к Уиллу, и свет фонаря упал на ее лицо.

Показалось ли ему тогда при смутном, мерцающем свете, что она открыла рот и как бы делала усилие над собою, чтобы заговорить?

В рабочих семьях даже самые жизненно важные и драматические моменты проходят в молчании. Даже в минуты смерти и рождения много не говорят.

Жена рабочего родила ребенка. Муж входит к ней. Она лежит на кровати, а рядом с ней маленький красный комочек новой жизни. Рабочий несколько минут стоит возле нее, не находя слов. Оба избегают смотреть друг другу в глаза.

– Отдохни хорошенько, мать, – говорит он наконец и быстро выходит.

Тогда, при расставании с братом, Кейт сделала шаг вперед и остановилась. Между складом и рельсами тянулась узкая полоска травы, и Кейт стояла на ней.

Что такое дрожало на ее губах, чего она не решилась сказать? Его обуял страх в ту минуту, и, несомненно, она испытывала то же чувство. Ей хотелось что-то сказать, но она не могла этого вымолвить.

Ее фигура начала теряться во мгле, и в глазах Уилла она уже представлялась чем-то еле различимым.

– Прощай, – прошептали его губы во мраке.

Возможно, что на ее губах было то же слово. Но наружно они оба хранили молчание, и молча стояла она, когда поезд с грохотом стал уноситься вдаль.

И в эту субботу вечером, вернувшись домой с работы на фабрике, Уилл прочел в письме Кейт то, чего она не сказала тогда.

Фабрика закрывалась в пять часов; Уилл, одетый в свой нанковый рабочий костюм, вошел к себе в комнату и увидел письмо на маленьком, разбитом столике. Он начал внимательно читать, все время ожидая, что из стены протянется рука и поразит его.