Шамиль Идиатуллин: Всё как у людей [сборник litres]

© Идиатуллин Ш.Ш.

© ООО «Издательство АСТ»

Большинство представленных в книге текстов появилось в ответ на просьбы, подначивания и попытки взять «на слабо». Обычно на предложение написать что-нибудь для кого-нибудь я реагирую вежливым отказом, прикрывающим панику и агрессивную лень. Но иногда предложение цепляется за давнее печальное размышление: «Вот из этого мог бы получиться неплохой рассказ, кабы я писал рассказы», – и я, попыхтев, сажусь за текст.

За пару десятилетий я написал девять романов, подростковую повесть, детский рассказ и вот эту книжку.

Это. Просто. Фантастика.

– Часики-то тикают, – сказали над ухом.

Женя вздрогнула и свирепо развернулась на голос.

Справа никого не было. И слева тоже. Даже часиков не было – и тиканье умолкло. Не тиканье, вернее, а попискивание: на светофоре через дорогу растопырился красный человечек. Значит, такой же растопырился и на светофоре рядом с Женей, а зеленый шагал-шагал, да и ушагал, не дождавшись, пока Женя освободится от неуместных раздумий и тронется в ногу с ним.

Может, зеленый человечек напоследок и брякнул про часики, подумала Женя на откатывающейся волне злости. Весьма удивительной. Фраза про часики была дурацкой и затасканной не столько даже назидательными кретинами, сколько пародирующими кретинов мемами. Женю она никогда особо не трогала. А сейчас тронула почти до ожога. С чего бы это. Видимо, просто в такт мыслям попала. Тик в тик.

Женя попыталась вспомнить, о чем думала, замерев вдруг перед «зеброй» в двадцати шагах от офиса, где ее, наверное, уже ждут, но не вспомнила. Опять отвлек зеленый человечек. Он вспыхнул на стоящем за зеброй светофоре. Над ухом оглушительно пискнуло. И второй раз, и третий.

Вспомнишь тут что-нибудь, пожалуй, отметила Женя и ступила на зебру. Вот я ступила, подумала она, усмехнувшись, и поправила термосумку. Ступила так ступила.

Она сделала второй и третий шаг по зебре в ногу с пикающим зеленым человечком на светофоре, а на четвертом застыла. Потому что пиканье вдруг смолкло, без ускорения и любого предупреждения иного рода, и зеленый человечек исчез, а окошко над ним заняла растопыренная красная фигурка.

Женя растопырилась, наверное, сходным образом, обалдело подумав: «Тикают и не тикают», – но вслух брякнула другое:

– Не понял.

Справа возмущенно рыкнули машины: на их улице праздник, весь зеленый и манящий, а тетка мешает.

Потéрпите.

Женя снова поправила легкую, но норовящую сползти с плеча термосумку, поддернула маску и двинулась дальше – решительно, но не суетливо. Она встала на «зебру», значит, должна завершить маневр, проблемы электронного человечка – не ее проблемы, как и проблемы ожидавших машин. Подождут еще секунду. Все равно только собирались тронуться, секунда ничего не…

Женя застыла, холодея, и этот холод обдал жаром и выхлопной вонью огромный грузовик, пролетевший перед самым носом, перед коленом, едва не чиркнувший по костяшкам пальцев вынесенной на взмахе руки и чуть не забравший эту руку вместе со спицей, сидевшей там со времен детского перелома со смещением, чуть не сбивший Женю, чуть не размочаливший все ее тело с мгновенным хрустом и чавканьем, которое никто не успел бы услышать. Разве что сама Женя.

На дороге загудели и, кажется, заорали – не справа, а, как ни странно, сзади. Женя с трудом повернула голову и обнаружила, что стоит уже на тротуаре рядом со светофором, снова растопырившись примерно как красный человечек. Мелькнувшего грузовика след простыл. Удаляются, поглядывая в зеркала, и водители, едва не ставшие очевидцами того, как тупую девку намотало на кардан, и поделом.

Других пешеходов у светофора, к счастью, не было, так что никакая бабка не получила замечательной возможности рассказать Жене, как плохо мама учила ту правилам дорожного движения.

– Мама, – беззвучно сказала Женя и, с трудом переставляя несгибающиеся ноги, направилась в «Галактику».