Мартин Хайдеггер - О поэтах и поэзии - Гёльдерлин. Рильке. Тракль

О, ты копаешь, копаю и я, закапывая себя к тебе,

и вдруг кольцо на руке нас с тобой пробуждает.

«Ничейная Роза», 1959

Мерцающее древо

Слово, возле которого я легко тебя потерял:

слово

Никогда.

То была,

и порой её знала и ты,

то была

свобода.

Мы плыли.

Помнишь ли ты еще, как я пел?

Вместе с мерцающим древом пел я, вместе с кормилом.

Мы плыли.

Помнишь ли ты еще, как ты плыла?

Открытой лежала ты предо мной,

ты лежала, лежала

перед моей вырвавшейся вперед душой.

За нас двоих я плыл. Я не плыл.

То древо светилось и плыло.

Плыло ли оно? Но вокруг же

была вода. То был бесконечный пруд.

Бесконечный и черный, он отвесно стоял,

он стоял по-течению-мира.

Помнишь ли ты еще, как я пел?

Этот –

о этот дрейф!

Никогда. Вниз-по-течению-мира. Я не пел. Открытой

лежала ты перед

душою бродячей моей.

«Ничейная Роза», 1961

Ведя пристрелку

на изумрудном полигоне,

в личинном укрытии, в звездном укрытии,

всеми килями

ищу тебя я,

Бездна.

«Подворье времени», 1969

Любовь, смирительной рубашкой прекрасная,

к журавлиной паре курс держащая.

Кого, когда он плывет посреди Ничто,

дух-перевозчик уводит отсюда

в один из миров?

«Нити солнц», 1967

Силы, господства.

А позади, в бамбуке:

хрипящая симфоническая лепра.

Даримое Винсентом

ухо –

у цели.

«Нити солнц», 1967

Колон

Ни одной освещенной

вигилией слова в странствиях знанья

руки.

Только ты, Заснувшая, неизменно

рече-истинна

в паузе каждой:

для скольких

отказавшихся-от-совместности

готовишь ты снова в плаванье

память-

постель!

Чувствуешь: мы, седые,

лежим перед Тысяче-

цветным, Тысяче-

устым, перед

ветром ритмическим,

перед сезоном дыханья, перед сердцем, где сплошь Никогда.

1962

Зримый, близ мозгового ствола и сердечного тоже,

незамаскированный, наземный,

полуночный стрелец, что по утрам

охотится всё за псалмом двенадцатым,

по сердцевинной сути мчась предательства-распада.

1965

…Шумит фонтан

О молитвенные, о богохульные,

о молитвенно-острые лезвия

молчания

моего.

О мои искривленные

мною слова, о

мои наипрямейшие.

И ты:

ты, ты, ты

моя с каждым днем всё более подлинная

и праведно захламленная запоздалость

роз:

сколько, о сколько

миров! сколько

путей!

Уключина ты и крыло. А мы…

Мы будем песенку детскую петь,

ту, ты слышишь, ту,

где чело и где век, где человек,

и где чаща лесная

и та пара глаз, что всегда начеку:

слеза за

слезой.

«Ничейная Роза», 1961

Цюрих, «У аиста»

Нэлли Закс

Разговор о слишком многом, о

слишком малом. О тебе

и снова-о-тебе, о

помраченности светом, о

еврействе, о

твоем Боге.

Об

этом.

В день Вознесения,

кафедрал напротив маячил, чуть

золотящийся, плыл по воде к нам.

О твоем Боге разговор, я противился,

позволяя сердцу, во мне еще живому,

надеяться:

на высочайшее его, предсмертно хрипящее,

на ропщущее слово его –

око твое смотрело, смотрело не замечая меня,

рот твой

говорил в пользу ока, я слушал:

Мы же

не знаем, пойми,

мы же

не знаем,

что именно суще.

«Ничейная Роза»,1960, Париж

Benedicta

Нельзя ли нам как-нибудь в небо подняться

и к Богу с вопросом: а можно ль так жить? [52] В оригинале текст песни на идише. Продолжение песенки такое: «Можно такому быть. До́лжно такому быть. Невозможно на свете быть по-другому».

Еврейская песня

Блаженно-

упоенная,

от праотцев ты пришла ко мне,

с того света праотцев:

пневма, дух.

Пребудь благословенна, из-за черты идущая,

с того света

умерших перст моих.

Благословенна Ты, приветившая

тьмы подсвечник мой.

Ты, кто слушала, если я закрывал глаза,

когда вдруг голос певший умолкал:

…вам до́лжно жить так,

Ты, кто говорила это в без-

оких пойменных лугах:

то самое, другое

слово:

богородичное.

Бла-

женная.

Благо-

словенная.

Благо-

датная.

1961

Ассизи

Умбрийская ночь. [53] Путешествуя по Италии, Целан побывал 20 ноября 1953 года в Ассизи, на родине святого Франциска. Пользовался биографией Честертона. Надо иметь в виду, что топоним Умбрия связан с латинским umbra , что значит тень, темнота, покров, защита.