Юрий Антропов - Ивановский кряж

«Та-ак… — он распахнул тужурку, сбил на затылок шапку и, утирая взмокший лоб горячей сухой ладонью, прислонился к перилам лестницы. — Ушли, значит. А как же я?!»

Его обдало жаром от одной только мысли, что сегодняшнее торжество плавильщиков пройдет без него. Можно, конечно, поехать во Дворец культуры и без всякого приглашения, пустят и так — кто это его не пустил бы! — но Ивану Игнатьевичу заранее становилось не по себе оттого, что он явится туда незваным.

А может быть, это самое приглашение ему занес Малюгин прямо домой? Позвонил и отдал Ане из рук в руки. Тоже приятно.

Домой, скорее домой! Там все и выяснится. В крайнем случае, можно и к Малюгиным позвонить: мол, про меня-то забыл, что ли, Петро? С шутками-прибаутками, вроде ничего и не случилось, так и должно быть. Может, вместе и во Дворец культуры поедут, на одном трамвае. Главное, чтобы Малюгина дома застать.

В проходной Иван Игнатьевич споткнулся, увидев на табуретке в углу Агейкина.

— Ты чего тут рассиживаешь?!

— Смена моя. Заступил только что.

— Какая к черту смена? Седни же событие!

— Да знаю я, знаю уж… — как-то вяло сказал Агейкин.

— А если знаешь, то почему не подменился?

Агейкин внимательно посмотрел на Ивана Игнатьевича.

— А тебя что, пригласили?

— Да как тебе сказать… Я их, видишь ли, не застал никого. Из начальства-то. День такой был у меня. Работы много.

— Малюгин раненько сегодня пррромчался…

— И ничего тебе не сказал? — спросил Иван Игнатьевич.

— А что он мне скажет? Мы и раньше-то с ним не особо ударялись в беседы. Здорово да прощай. Удивился, правда, по первости. Это когда я вахтерррить стал. Пошутил даже: чего, говорит, не отдыхалось на пенсии-то, по работе соскучился или старуха за деньгами выпроводила? А потом уже молча ходил мимо. Иной раз и не поздоровается, идет с кем-нибудь, разговаривает. А я же в форме. Вроде солдата, — натянуто усмехнулся Агейкин. — Вот он и сегодня мимо прррошмыгнул.

— С Парычевым, поди? — с ехидцей спросил Иван Игнатьевич. Он и сам не мог бы ответить себе, почему это вдруг потянуло его на ехидцу. За Агейкина, видно, обиделся. Своя обида будто притаилась где до времени, потому что, глядя на вахтера, он ясно понимал: не у него одного, Комракова, но сходится мечта с действительностью. — Головастик с парторгом теперь не разлей-вода. Вместе небось и в президиум сядут.

— Ну и пускай сидят, — легко согласился Агейкин. Эта легкость обескуражила Ивана Игнатьевича.

— А тебе разве неохота? — словно и не торопясь никуда, примостился он на корточки рядом с вахтером, положив руки ему на колени и заглядывая в лицо снизу вверх.

— Чего — «неохота»?

— Ну, посидеть там. Поприсутствовать. Когда вручать-то будут. Вымпел.

Агейкин заерзал на табуретке, но Иван Игнатьевич, не убирая своих ладоней с его коленей, следил за ним как загипнотизированный, карауля каждое движение: тот поведет головой влево — и он качнется туда же, тот дернется вправо — и он туда наклонится. Агейкин, уходя от прямого настырного взгляда Ивана Игнатьевича, задрал подбородок, прищурился, но долго сидеть так было неудобно. Да и смешно, видать, со стороны: два старика угнездились друг против друга, нахохлясь, как петухи.

— Похрррумкай лучше… — Агейкину удалось, наконец, подняться. Он достал из кармана леденцы и, с ожесточением дробя их зубами, решил попотчевать Ивана Игнатьевича.

Так и не увидев в глазах Агейкина хоть какого-нибудь живого огонька — интереса, надежды, досады ли, все лучше, чем знобящее выражение тоскливости, будто запекшееся раз и навсегда, — огорченно крякнул, с трудом поднялся, хрустнув коленными суставами, и, разгибая поясницу, поморщился:

— Соси ты их сам, эти постылые карамельки…

Дома, ни слова не говоря, он первым делом обшарил верхнюю полку буфета, куда обычно складывались письма.

— Ты чего ищешь? — не выдержала Аня.

— Надо чего!

Опять двадцать пять! То из рук рвет газету, как голодный кусок хлеба, а то швыряет ее в сторону, даже и не глянув, про что там пишут нынче.

— Ты письма ищешь, что ли? Так их нету сегодня.

— Ни от кого?

— Ага, значит все-таки письма?

Раненько он их стал поджидать, свои-то еще не успел разослать. Это теперь через полмесяца надо ждать ответ, не раньше, и то не от Веньки, а от Марии, она аккуратная на письма. Хотя нынешней зимой тоже стала писать от случая к случаю. А про Веньку и говорить нечего, давно разучился перо брать в руки, даже удивительно, как это он надумал в прошлый раз весточкой их обрадовать.