Алекс Тарн - Шабатон [Журнальный вариант]

Эта история имела странное продолжение год спустя, осенью 71-го.

— Хочешь мороженого? — предложил дед Наум. — Я знаю место, где дают земляничное.

Понятно, Игорь не стал возражать — причем, вовсе не из-за мороженого, а из-за возможности лишний раз прогуляться с дедом. Они вышли на Садовое кольцо; день был солнечный, позолоченный желтой листвой деревьев.

— Что с тобой будет, Игорёха? — вдруг сказал Наум Григорьевич. — Что с тобой будет, когда я… когда меня не станет?

— Почему тебя вдруг должно не стать? — удивился Игорёк и тут же осекся, вспомнив, что как раз накануне у его друга-одноклассника умерла бабушка.

— Вот именно… — безошибочно угадав ход его мыслей, кивнул дед. — Ты должен обещать мне кое-что, на случай если нам с тобой придется расстаться.

Внук молча смотрел на него снизу вверх.

— Ты должен быть сильным, Игорёха. Сильным и внимательным. Другие подростки — те, у кого, кроме матерей, есть отцы, братья и сестры — могут позволить себе беззаботно слоняться по жизни. Вечером они не ставят будильник, потому что каждый раз находится кто-нибудь, кто разбудит их утром. Даже совершая опасные глупости, они знают, что кто-нибудь обязательно выручит, уговорит учителя, директора, милиционера. У тебя не будет такой роскоши, а значит, ты должен научиться справляться сам. И это даже к лучшему, потому что беззаботность и глупость далеко не всегда остаются безнаказанными. В один прекрасный день никто не разбудит, и никто не защитит. Обещай мне полагаться только на себя самого. Обещаешь?

— Ну, обещаю, — угрюмо отвечал Игорёк, не слишком, впрочем, понимая, чего конкретно от него хотят.

— Вот и чудненько! — воскликнул дед, разом повеселев. — Айда в кафе.

В полупустом кафе сели в дальнем углу, хотя столики у окна были свободны. Подошла официантка с растрепанным блокнотом и кружевной наколкой, выслушав деда, презрительно фыркнула, как будто земляничного мороженого не завезли из-за него. Крем-брюле Игорёк не любил, так что пришлось ограничиться сливочным. Ели не торопясь, причем дед все время поглядывал на дверь. И неслучайно: когда Игорь выскреб со дна алюминиевой чашечки последние капли, вошел человек, по одному виду которого было ясно, что он интурист. Дед Наум приподнялся на стуле и махнул рукой. Мужчина подошел, постоял, дожидаясь пока Наум Григорьевич, неуклюже цепляясь за стулья, выберется из угла, и вдруг обнял его. Вся сцена выглядела ужасно неловко; Игорёк смотрел на происходящее во все глаза и переживал за деда.

— Вот, Игорёха, — проговорил дед странно осипшим голосом, — познакомься с моим другом. Вернее, с сыном моего друга. Его зовут Ромен, он приехал из Франции и не говорит по-русски. Ромен — Игорь…

Потоптавшись возле стола, они уселись и стали говорить по-французски — вполголоса, чтобы не привлекать внимания. Игорь быстро заскучал и дед, отвлекшись на минутку, спросил, не хочет ли он еще порцию сливочного.

— Лучше лимонад, — сказал внук. — И корзиночку.

Интуиция подсказывала, что сейчас можно слупить все, что угодно. Так и случилось.

— А и верно! — воскликнул Наум Григорьевич. — Кутить так кутить!

Официантка принесла бутылку шампанского, пирожные и лимонад, и Игорёк сосредоточился на нелегком процессе правильного поедания корзиночки, которую следовало сначала аккуратно обкусать по кругу, а уже потом слизывать крем до самого донышка. Он успел покончить с корзиночкой, выпить весь лимонад и дважды сбегать в туалет, а дед с интуристом все никак не могли наговориться. Наконец мужчина стал прощаться, что тоже заняло ужасно много времени. Когда он ушел, Игорь увидел, что на соседнем стуле остался красивый полиэтиленовый пакет с заграничной надписью, и сказал об этом деду.

— Нет, он ничего не забыл, — сипло сказал Наум Григорьевич, глядя в сторону. — Это подарок тебе. Только не открывай его здесь. Дай-ка мне, я положу в сумку.

Что, конечно, выглядело разумной мерой предосторожности, потому что с таким красивым мешком можно было как не фиг делать залететь за фарцовку. Дома Игорёк вынул из пакета сверток, развернул его и обомлел. Перед ним лежала голубая футболка сборной Италии с четырнадцатым номером и фамилией «Ривера» на спине.

— Дед, — проговорил он, когда вновь обрел дар речи, — но откуда твой Роман знал, что я хочу именно это?

Дед Наум пожал плечами:

— Наверно, угадал. Какой мальчишка не хочет получить футболку Золотого Мальчика? Но ты на всякий случай запомни этого человека. Он друг мне, а значит, и тебе. Только зовут его не Роман, а Ромен. Ромен Клиши.