Алекс Тарн - Шабатон [Журнальный вариант]

Как и следовало ожидать, «Спартак» одержал сенсационную победу, а в ноябре, тем же способом одолев ЦСКА, стал чемпионом! Отпраздновав с внуком долгожданный успех, дед Наум усадил его перед собой и, внезапно посерьезнев, произнес длинную речь о критической важности честной игры.

— Запомни, Игорёха, победа потому и называется бесценной, что ее не выставляют на продажу, — сказал он напоследок. — Победа — не предмет торговли и, тем более, не предмет жульничества. Я понимаю, что ты всего лишь хотел помочь нашему «Спартаку», но, пожалуйста, дай мне слово, что больше это не повторится. Мы либо будем играть честно, либо не будем играть вообще. Договорились?

Людям часто приходится давать обещания — к примеру, у политиков это даже превращается в профессию, что, конечно, в значительной степени дискредитирует смысл этого действия. Но обещание обещанию рознь. Тот безмолвный, с полными слез глазами кивок десятилетнего Игорька под требовательным, хотя и бесконечно добрым взглядом деда, во многом определил его дальнейшую жизнь. Играть честно, либо не играть вообще… Так просто и так сложно в перенасыщенной самыми разными играми среде — дворовой, школьной, студенческой, академической, семейной… — любой.

Возвращаясь к телевизионному плоскогубному пари следует отметить: с того момента оно заключалось без тени жульничества, что закономерно привело к резкому ухудшению результатов «Спартака». Но следующий год все равно проходил под знаком чемпионата мира в Мексике — первого в сознательной жизни футбольного болельщика Игоря Островского. После того, как советская команда вылетела в четвертьфинале, все вокруг стали болеть за великих бразильцев, ведомых гением футбола Пеле. Во дворе, куда Игорь выходил попинать мячик, никто даже не осмеливался претендовать на звание короля в желтой футболке с десятым номером — боялись, что засмеют. Зато на роли Тостао, Ривелино и Жаирзиньо всегда находилось по меньшей мере несколько кандидатов.

Поэтому мальчик очень удивился, когда понял, что истинные симпатии деда Наума отданы другим. И не просто другим, а очень странным другим — то есть не чемпионам мира англичанам и даже не абсолютно несгибаемым немцам, а какой-то невнятной Италии. Нет-нет, на словах дед вполне разделял всеобщее восхищение бразильской командой. Кто-то, может, и поверил бы ему, но только не внук, знавший своего партнера по болению как облупленного. Какие бы невообразимые трюки ни откалывали волшебники-бразильцы, правая дедова нога оставалась равнодушно-неподвижной, зато стоило выйти на поле итальянцам, как она тут же принималась дергаться в такт движениям Джанни Риверы и Роберто Бонисеньи. Сомнений не оставалось: дед Наум скрытно болеет за Италию!

Призванный к ответу, дед смущенно признался в своей тайной любви.

— Бразильцы играют лучше. Но разве мы болеем за тех, кто лучше? Мы болеем за тех, кто ближе. Понимаешь, Игорёха, в Испании вышло так, что я сдружился с итальянцами. Они-то и заразили меня любовью к футболу. Они — и французы. Один из них приехал в Испанию из города Лилль. Там играла в то время команда «Олимпик», первый чемпион Франции. Так вот, он мог часами рассказывать об их матчах, об их игроках, об их тренере. Как ты думаешь, какого цвета была их форма? Красно-белая с поперечной полосой на груди! В точности, как у «Спартака»! Мог ли я потом болеть за «Динамо» или «Торпедо»?

— Выходит, ты болеешь за «Спартак» из-за какого-то французского Линя? — насупился внук.

— Что ты, что ты… — спохватился дед Наум. — «Спартак» — это «Спартак», а Лилль — это Лилль. Просто все мы с чего-то начинаем, правда? Вот тебя заразил футболом я, а меня — тот француз и те итальянцы.

Теперь, лишенный необходимости скрываться, он обрушил на внука рассказы о замечательном бомбардире Луиджи Риве, непробиваемом вратаре Энрико Альбертози, лучшем полузащитнике Европы Джанни Ривере по прозвищу Золотой Мальчик и, особенно, о тренере-дураке Валькареджи, который ни фига, ну просто ни фига не смыслит в футболе. К финальному матчу, в котором, как и следует в подобных сюжетах, сошлись именно Бразилия с Италией, Игорёк и сам уже не понимал, как можно предпочесть великолепного Риверу какому-то серому Маццоле.

Едва увидев состав, дед Наум простонал:

— Ты только посмотри: этот идиот Валькареджи снова оставил Риверу в запасе! Это конец, Игорёха! Матч проигран еще до начала…

Так и случилось — бразильцы выиграли 4:1, а Золотой Мальчик вышел на поле лишь за шесть минут до конца, когда все уже было решено…