Алекс Тарн - Шабатон [Журнальный вариант]

Когда Игорьку исполнилось семь, дед стал брать его на стадион — в Лужники, на «Динамо» и на «Торпедо».

— Посмотрим хоть, какого цвета у них свитера, — говорил он внуку и шутливо добавлял, подмигнув: — Когда я не смогу дойти от трибуны до метро, придется смотреть по телеку, а там все черно-белое.

Шутки-шутками, но так оно в итоге и случилось: изъеденные колымским артритом дедовские ноги не слишком годились для длинных пеших прогулок. После матчей милиция закрывала ближайшие к стадиону станции метро, а увешанные людьми трамваи становились похожими на полудохлых гусениц, заживо пожираемых полчищами черных муравьев. За неимением иного варианта, дед и внук перешли к телевизионному болению. Телевизор назывался «Рекорд» и совершенно оправдывал свое название, ибо уплаченные за него двести с лишним рублей проделали в семейном бюджете поистине рекордную дыру. В принципе, цвет свитеров в те годы уже можно было разглядеть и по телеку, но цветной «Рубин» стоил и вовсе заоблачные деньги. Их непомерную величину дед Наум разъяснил внуку при помощи все той же спортивной терминологии.

— Знаешь ли ты, Игорёха, каков мировой рекорд Валерия Брумеля?

Это был очень обидный вопрос, потому что цифры рекорда Брумеля по прыжкам в высоту знали тогда все мальчишки без исключения.

— А то! — сурово отвечал Игорёк. — Это всякий знает. Два-двадцать-восемь!

— Ну вот, это и есть наш телевизор «Рекорд» — ровно двести двадцать восемь рублей, включая доставку и благодарность продавцу, — сказал дед Наум. — А теперь представь себе такое: чтобы купить «Рубин», Валерию Брумелю пришлось бы прыгать аж на девять-двадцать-пять. Думаешь, это возможно?

— Нет, невозможно. У него и два-двадцать-восемь всего однажды получилось, а уж девять метров… — ты что?! Такое и в длину-то не прыгнешь…

— О! Об этом и речь, — удовлетворенно констатировал Наум Григорьевич. — Потому-то мы с тобой и смотрим черно-белый «Рекорд», а не цветной «Рубин». Теперь понятно?

Он умел доходчиво объяснять, дед Наум. И на фига им сдался какой-то дурацкий «Рубин», заведомо недоступный даже самому Валерию Брумелю?

Перед трансляцией Наум Григорьевич усаживался в продавленное кресло в двух метрах от экрана и командовал:

— Игорёха, врубай прибор!

Как и всем причастным к миру высших достижений, «Рекорду» требовался тщательный разогрев во избежание травм. Пока телевизор прогревался, дед и внук заключали пари: на нужном ли он канале — первом, Центральном, или втором, московском, — с тех пор как пластмассовая ручка переключения безвозвратно травмировалась, с канала на канал переходили при помощи плоскогубцев. Результаты пари статистически верно влияли на итог предстоящего матча. Победа внука сулила благоприятный исход, и напротив, если угадывал дед, следовало готовиться к худшему.

Наконец в гостиную прорывался высокий и в то же время грудной голос комментатора Николая Озерова, и матч начинался. В отличие от деда, Игорёк в принципе не мог усидеть на месте, и этим очень напоминал команду «Спартак», которая то блестяще выигрывала и выходила в лидеры, то бездарно проигрывала заклятым врагам киевлянам или торпедовцам — и вправду черно-белым, в точности как «Рекорд».

— Ну! — кричал Игорёк. — Бей!

Осянин бил и промахивался.

— Ч-ч-черт! — гневно и длинно шипя первый звук, произносил дед Наум и немилосердно хлопал себя по колену.

— Мимо! — заключал столь же бессменный, сколь и высокогрудый комментатор Николай Озеров.

— Игорёха, сядь уже, не мельтеши! — сердито требовал дед, и Игорь на время затихал, прекрасно, впрочем, понимая, что досада адресована вовсе не ему, а недружелюбной человеческой судьбе, неправедному футбольному судье, неудачно составленному календарю матчей и — совсем немножко — нападающему Осянину, промазавшему с двух метров по совершенно пустым воротам.

Не вставая с кресла, дед Наум тем не менее участвовал в матче еще и чисто физически. Его правая нога то и дело непроизвольно подергивалась в попытке достать уходящий мяч, а голова тщилась совершить убийственный кивок во время угловых и штрафных ударов. Ах, если бы все зависело только от него и от Осянина, а не от плоскогубцев и связанного с ними пари! Как-то раз, когда «Спартаку» предстоял ответственный матч в Киеве, Игорёк решил не пускать дело на самотек. Потратив некоторое время на изучение несчастного хвостика, оставшегося от ручки переключения каналов, мальчик запомнил приметы нужного положения и теперь мог заключать пари без какого-либо сомнения в успехе. Конечно, это сильно смахивало на жульничество, но чего не сделаешь ради любимой команды…