Джером Сэлинджер - Дж. Д. Сэлинджер [litres]

– То есть? Что произошло? – резко спросила миссис Силзбёрн.

– Ровно то, что я сказала. Жениха больше не смущает избыток счастья. – В голос подружки невесты вновь вернулись знакомые нотки.

– Как так? Ты с кем говорила? – спросил лейтенант. – С миссис Феддер?

– Я же сказала, я говорила со всеми. Кроме застенчивой невесты. Они с женихом сбежали. – Она повернулась ко мне. – Вы вообще сколько сахару сюда положили? – раздраженно осведомилась она. – На вкус абсолютное…

– Сбежали? – переспросила миссис Силзбёрн и поднесла руку к горлу.

Подружка невесты посмотрела на нее.

– Да ладно, расслабьтесь уже, – посоветовала она. – Дольше продержитесь.

Миссис Силзбёрн вяло опустилась на диван – прямо рядом со мной. Я пялился снизу вверх на подружку невесты, и миссис Силзбёрн наверняка незамедлительно последовала моему примеру.

– Судя по всему, когда они вернулись, он был в квар ти ре. Поэтому Мюриэл просто берет и пакует чемодан, и они вдвоем уезжают, вот так вот запросто. – Подружка невесты старательно пожала плечами. Снова взяла стакан и допила. – В общем, нас всех зовут на банкет. Или как там это называется, когда жених с невестой уже уехали. Я так поняла, там уже целая толпа. По телефону все такие веселые.

– Ты сказала, что разговаривала с миссис Феддер. Что она говорит? – спросил лейтенант.

Подружка невесты качнула головой – довольно таинственно.

– Она была чудесна. Господи, что за женщина. Говорила абсолютно нормально. Я так поняла – в смысле, из того, что она говорила, – этот Симор дал слово ходить к аналитику и вообще исправиться. – Она снова пожала плечами. – Кто знает? Может, все будет первый класс. Я вся измоталась и думать больше не в силах. – Она посмотрела на мужа. – Пойдем. Где твоя шляпка?

И в следующий миг подружка невесты, лейтенант и миссис Силзбёрн уже шагали строем к выходу, а я, гостеприимный хозяин, плелся следом. Меня уже заметно покачивало, но поскольку никто не оборачивался, думаю, на состояние мое не обратили внимания.

Я услышал, как миссис Силзбёрн сказала подружке невесты:

– Вы туда заглянете или как?

– Не знаю, – последовал ответ. – Разве что на минутку.

Лейтенант вызвал лифт, и троица мрачно стояла и следила за счетчиком этажей. Речь им, судя по всему, была уже без надобности. Я стоял в дверях квартиры, от гостей в нескольких шагах, и тускло наблюдал. Когда дверь лифта раскрылась, я попрощался – громко, – и три головы повернулись ко мне одновременно.

– О, до свидания ! – выкрикнули они, а когда дверь закрывалась, я услышал голос подружки невесты:

– И спасибо за выпивку!

Я вернулся в квартиру – весьма шатко, по пути пытаясь расстегнуть тужурку – или же распахнуть ее рывками.

Мое возвращение в гостиную было встречено восторгом последнего гостя, о котором я совсем забыл. Кивая и ухмыляясь, словно в конце концов настал наивысший момент торжества, которого мы оба долго ждали, он поднял мне навстречу щедро наполненный стакан. Я поймал себя на том, что при нашем воссоединении не вполне способен ответить такой же ухмылкой. Хотя помню, что похлопал старичка по плечу. Затем подошел к дивану и тяжело плюхнулся прямо напротив гостя, после чего мне все-таки удалось распахнуть тужурку.

– У вас нет дома? – спросил я. – Кто за вами присматривает? Голуби в парке?

В ответ на эти провокационные вопросы мой гость отсалютовал мне с еще большим смаком: так вздымают не стаканы с «томом-коллинзом», а пивные кружки. Я закрыл глаза и откинулся на спину, растянувшись и задрав ноги. Но вся комната от этого закружилась. Я снова сел и скинул ноги на пол – настолько внезапно и с такой плохой координацией, что рукой пришлось зацепиться за кофейный столик, чтобы не потерять равновесия. Я посидел, подавшись вперед и не открывая глаз. Потом, не вставая, дотянулся до кувшина и налил себе «тома-коллинза», расплескав жидкость и разбросав кубики льда по столу и полу. С полным стаканом в руке я посидел еще, так ничего и не выпив, затем поставил его в лужицу на столешнице.

– Хотите знать, почему Шарлотте наложили девять швов? – вдруг спросил я – мне показалось, у меня совершенно нормальный тон. – Мы были на Озере. Симор написал Шарлотте – пригласил ее к нам, и мать в конце концов ее отпустила. Ну и что случилось: однажды утром она присела прямо посреди нашей подъездной дорожки и стала гладить Тяпину кошку, и Симор кинул в нее камнем. Ему было двенадцать лет. И только-то. Он в нее кинул камнем потому, что она так красиво сидела с Тяпиной кошкой. Елки-палки, это все знали – я, Шарлотта, Тяпа, Уэйкер, Уолт, вся семья. – Я посмотрел на оловянную пепельницу на кофейном столике. – Шарлотта ему потом ни слова не сказала. Ни слова.