«ВАША ЖЕНА ВЕДЕТ СЕБЯ РАСПУЩЕННО, – говорилось в анонимном письме, аккуратно написанном печатными буквами на бумаге, которую использует Уильям, и проштемпелеванном в Пензансе. – СПРОСИТЕ ЕЕ, СКОЛЬКО РАЗ ОНА ПРИСТАВАЛА К ВАШЕМУ БРАТУ УИЛЬЯМУ ПАРРИШУ И СКОЛЬКО РАЗ ЕЕ ГОСТЬ ИЗ ДЕВОНА ОСТАВАЛСЯ НОЧЕВАТЬ ПОСЛЕ УЖИНА. ОНА ВЕДЕТ СЕБЯ ХУЖЕ ЧЕМ ТЕЧНАЯ СУКА».
«Мой дорогой Джан, – радостная, как весеннее утро, писала Изабелла. – Мы были так рады визиту Лиззи, хотя она и позеленела от зависти, узнав, что я достаю бензин на черном рынке. Мы хорошо с ней ладили. Какая жалость, что ее девочки такие некрасивые, но, может быть, с возрастом они станут лучше. Дорогой, новостей совсем нет. Жаль, но мне действительно нечего тебе сообщить. И еще я прошу прощения, что не писала достаточно часто. Эта старая сука Чарити каждый раз, когда мы сталкиваемся, смотрит на меня так, словно готова сожрать. Я уверена, она думает, что я хочу соблазнить Уильяма. Какая глупость! Как будто я могу всерьез рассматривать в качестве любовника кого-нибудь старше пятидесяти! Когда гостила Лиззи, приезжали мои родители и Кит с ними. Я уже говорила тебе, что мы с Китом по-прежнему дружим, несмотря ни на что, но, если уж говорить начистоту, мне было несколько неудобно увидеть его снова, и я потом написала родителям, что больше не хочу, чтобы Кит приезжал. Бедный Кит! Его признали непригодным к воинской службе из-за порванной барабанной перепонки, а правительство заставляет его выращивать овощи вместо цветов, поэтому он расстроен; впрочем, одна пышнотелая девушка приходит ему помогать… Дорогой, когда ты приедешь домой? Я знаю, что не следует писать жалобные письма, но иногда по ночам я лежу без сна и просто больше не могу переносить разлуку…»
«НЕ МОГ БЫ ТЫ ПОЛУЧИТЬ ОТПУСК ПО СЕМЕЙНЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ? – было написано в телеграмме из Корнуолла. – ПЛОХИЕ НОВОСТИ О МАРИАНЕ ТЧК ПРИНЯЛА БОЛЬШУЮ ДОЗУ СНОТВОРНОГО ТЧК ДОЗНАНИЕ СРЕДУ ПОХОРОНЫ ЧЕТВЕРГ ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ЕСЛИ МОЖЕШЬ ТЧК УИЛЬЯМ».
4
В то время я был в Тобруке. Стоял 1942 год, Уэйвелла заменили на Очинлека, а в конце января Роммель вытеснил нас из Киренаики. Наше отступление, случившееся вскоре после ужасных новостей из Сингапура, привело меня в депрессивное состояние, и возможность вырваться домой, пусть даже на короткое время, поначалу показалась мне слишком невероятной, чтобы быть правдой. Но моя просьба об отпуске по семейным обстоятельствам была удовлетворена; Очинлек был слишком занят, объясняя Черчиллю, что его армия была непригодна для наступления, коль скоро не было помощи с Мальты, а Роммель получал все больше и больше припасов и амуниции, поэтому на данный момент ничего не происходило.
Когда я приехал домой, расцветали все корнуолльские цветы. За границей бомбы крушили Любек, Росток и Кельн, в Англии мы страдали от воздушных налетов по Бедекеру [19] Речь идет о бомбардировках городов Йорк, Кентербери, Эксетер с их историческими достопримечательностями, описанными в немецком туристском путеводителе Бедекера.
, но в Пенмаррике воздух был напоен запахами ранней корнуолльской весны, а лазурное море дымкой лежало под мирным небом.
Поначалу я не видел никого, кроме Изабеллы. Красивая, светящаяся радостью Изабелла, с длинными, переливающимися волосами, развевающимися за спиной, бежала по платформе в мои объятия, в ее огромных зеленых глазах стояли слезы, ртом я ощутил ее полные, мягкие, нежные, страстные губы.
– Джан, Джан, Джан… – Она едва выговаривала слова, прижимаясь ко мне. – Джан, как я по тебе соскучилась! Мне было так плохо, так одиноко…
Тогда я понял, что она меня любит, что она мне не изменяла и что она ждала меня с такой же тоской, как и я ее.
– Сколько? – спросила она. – Сколько у нас времени?
– Сорок восемь часов.
– Вечность! Целых сорок восемь часов! Джан, мы не должны потерять ни одного, это настоящая драгоценность!
Но по большей части мы друг друга не видели. Мне пришлось поехать в Карнфорт-Холл, чтобы поговорить с Элис и Фелисити, а потом вместе с Эсмондом, которому тоже дали отпуск по семейным обстоятельствам, заниматься приготовлениями к похоронам. Надо было присутствовать на дознании («Самоубийство вследствие нарушения мозговых функций», – звучно произнес следователь), а через день в Пензансе состоялись похороны. Это была кремация.
– Она терпеть не могла похорон, – сказал Эсмонд. – Я помню, она говорила мне, что ненавидит церковные похороны и не хочет, чтобы, когда она умрет, кто-нибудь страдал так же, как страдала она, когда умирал кто-нибудь из ее родственников. Она бы захотела, чтобы все было именно так.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу