Сьюзен Ховач - Наследство Пенмаров

Но она не поняла моих слов. Ее мозг был полон потерей Филипа и не мог воспринять новость о второй трагедии в семье.

– Конечно, Жанна поправится, – неловко произнес я, – но ребенок родится на два месяца раньше и может быть в опасности. Я должен позвонить Доналду, чтобы узнать, как дела у Жанны.

– Да, – сказала мать. – Да, конечно.

– Когда я увижу священника, мне сказать, чтобы он зашел?

– Не сегодня.

– Очень хорошо. Постараюсь обернуться как можно быстрее. – Я наклонился, поцеловал ее и вышел в сумерки.

Через пять минут я уже тормозил у дома священника и просил у Форреста позволения воспользоваться телефоном. Сначала я позвонил в Пенмаррик. Медлин, услышав мой голос, сказал, что немедленно позовет Уильяма.

– Джан? – через минуту сказал Уильям. – Слава богу, ты позвонил. Я уже начал думать, не поехать ли мне к твоей матери, чтобы привезти сюда. Ты сейчас где?

– В доме священника в Зиллане, – ответил я, чувствуя, что от тона его голоса у меня мурашки побежали по телу. – А что? Что случилось? Ведь… больше ведь нет плохих новостей, ведь нет? С Жанной все в порядке?

– Она в очень плохом состоянии. Полчаса назад Хелена уехала в Пензанс в больницу.

– А ребенок?

– Родился мертвым, – сказал Уильям, – и боюсь, что Жанна тоже не выживет.

Через долгую минуту я пустым голосом сказал Уильяму:

– Что мне делать? – Голова не работала; телефонная трубка выскальзывала из мокрых от пота пальцев; голова болела и кружилась от изнеможения. – Ехать в больницу?

– Нет, мне кажется, тебе лучше оставаться с матерью. И Доналд, и Хелена понимают, что ты должен быть с ней. Перед тем как Хелене уехать, мы с ней это обсудили. Но не говори матери о Жанне и ребенке.

– Нет… нет, конечно нет.

– Я говорил с Адрианом по телефону, завтра он приезжает в Корнуолл. Лиззи звонила, чтобы узнать о Жанне, но еще до того, как мы знали что-то наверняка, поэтому я не мог ей ничего сказать.

– А Филип… тело… Оно…

– Да, его привезли сюда. Обо всем позаботились. Здесь со мной Эсмонд, мы друг друга подбадриваем.

По его тону я догадался, что Эсмонд был рядом.

– Я рад, что ты с ним, – сказал я. – Я рад, что в Пенмаррике он не один.

– Да… может быть, я могу сделать что-нибудь еще, пока я здесь? Ты, наверное, проведешь ночь на ферме Рослин?

– Да, я остаюсь там на ночь, а завтра привезу мать в Пенмаррик посмотреть на Филипа. Ты ведь еще будешь там?

– Может быть.

– Если станет известно что-нибудь определенное о Жанне…

– Я приеду на ферму сказать тебе.

Он приехал в два часа ночи. Вздрогнув, я проснулся и увидел мать, наклонившуюся надо мной со свечой.

– Джан, – дрожащей рукой она трясла меня за плечо. – Джан, кто-то стучит в переднюю дверь, и еще во дворе машина, у нее горят фары. Кто это может быть?

Я сразу проснулся. Отбросил одеяло, вылез из кровати.

– Наверное, это Уильям, – сказал я, натягивая брюки. – Он сказал, что может приехать.

– Но ведь сейчас два часа, – сказала мать, сгорбленная старая женщина, кутающаяся в шаль. – Ведь два часа, Джан.

– Да, я знаю. А теперь иди в постель, мама. Я с этим разберусь.

– Мне не спится. Почему приехал Уильям?

– Наверное, из-за Жанны.

– Жанны?

– Она потеряла ребенка, мама. Шок от смерти Филипа…

– Да, это шок, ужасный шок. Бедный Филип. Бедная Жанна… говоришь, она потеряла ребенка?

– Да, мама. – Я надел пиджак. – А теперь иди к себе в комнату, а я, когда поговорю с Уильямом, приготовлю тебе чаю.

– Жанна слишком стара, чтобы рожать первого ребенка, – пробормотала мать. – Тридцать шесть – это слишком поздно. Мне было тридцать шесть, когда родился Филип, но он был моим четвертым ребенком.

– Я только на секунду, мама. На твоем месте я бы лег в постель.

Но она все стояла у меня в комнате. Когда я уходил, она присела на кровать. Я босиком сбежал вниз по ступеням, открыл переднюю дверь и увидел на пороге Уильяма.

– Жанна…

– Да. Хелена только что приехала домой из Пензанса.

Наступило долгое молчание. Старый дом скрипел и вздыхал, как все старые дома, а где-то высоко, в карнизе, стонал ветер.

– Заходи, – наконец произнес я. – У мамы в кладовой, в буфете, всегда есть бренди. Давай выпьем.

– Лучше я не буду заходить.

– Ничего страшного. Она наверху.

Он нерешительно переступил через порог и огляделся. Он никогда раньше не был на ферме.

– Сюда, – коротко сказал я и повел его по коридору на кухню.

Когда мы уселись за стол со стаканами бренди, он сказал: