Сьюзен Ховач - Наследство Пенмаров

Мое сердце раскрылось ей навстречу. Я подумал о девушках, которых встречал в лондонском свете, – богатых, избалованных наследницах, которые устраивали скандалы, когда не могли получить ткань на бальное платье в точности желаемого оттенка, и увядали, если не находили на брачном рынке титулованных женихов. Передо мной сидела дочь врача, стоившая десятка женщин, попадавшихся мне на лондонских светских раутах, но у нее не было и десятой доли их материального благополучия и положения в обществе.

Конечно, я встретился с Розой на следующий день. У нее не было выходного, но я договорился с ней, что мы увидим друг друга на пляже, и снял один из полотняных тентов для большего уединения. Сооруженные каким-то смелым местным предпринимателем, эти тенты должны были удовлетворять самым высоким требованиям купальщиков и обслуживались стариком, который устроил настоящий скандал, когда я пригласил Розу в тент, нанятый мною в отделении для джентльменов, но гинея быстро утихомирила его, и он больше не пытался нас беспокоить.

После того как были съедены принесенные Розой припасы для пикника, а барчук Джеймс был отправлен строить замки из песка, мы с Розой остались в тенте, предохранявшем нас от ветра. Вскоре я наклонился, опустил полотняную дверь и плотно отгородился ею от внешнего мира.

– Пожалуйста, – тотчас же заговорила обеспокоенная Роза. – Я должна видеть Джеймса. Если с ним что-нибудь случится…

Я поцеловал ее. Я подумал: «Это ничего не значит. Что такое один поцелуй? Заходить далеко совсем не обязательно». Поэтому я целовал ее до тех пор, пока не перестал видеть что бы то ни было, кроме копны светлых волос, белой кожи и голубых глаз. Неожиданно мне показалось, что я целую не ее, а Джанну и что нахожусь в гостиной фермы Рослин.

– Пожалуйста, – произнесла Роза тихим голосом хорошо воспитанной женщины, совсем не похожим на голос Джанны. – Пожалуйста, Марк… не надо…

Неожиданно я пришел в себя и отпустил ее.

– Извини, – быстро сказал я. – Пожалуйста, прости меня. Я не должен был так поступать, тем более что я скоро уезжаю из Сент-Ивса и не знаю, когда смогу вернуться. Наша… дружба не может иметь продолжения, и с моей стороны было бы нечестно утверждать обратное.

Она кивнула, не глядя на меня, онемев от разочарования, и тут жалость затмила мой здравый смысл: я наклонился, опять обнял ее и долго, крепко держал в объятиях.

– О нет… нет, пожалуйста…

Ее губы были мягкими, теплыми и очень женственными. Ее ресницы трепетали на моей щеке и потом замерли.

– Марк… нет, Марк…

Я чувствовал, как ее грудь натягивает ткань блузки. Я расстегнул одну пуговицу. Потом еще одну.

– Нет, ты не должен…

– Я ничего не сделаю…

– Тогда…

– Дай мне просто…

– Нет!

– Пожалуйста, Роза, пожалуйста. – Я почувствовал, как при этих словах она заколебалась. Она больше не цепенела и не пыталась отстранить меня. – Пожалуйста… пожалуйста…

– Ты не должен, я…

– Я должен. Ты такая милая. Дай мне просто увидеть…

– Я…

– Я не сделаю тебе больно.

Но я сделал. Я был более осторожен, чем когда-либо бывал с женщиной, но все равно причинил ей боль. Потом она плакала, жалась ко мне и не давала уйти.

– Я не хотела… Теперь ты должен обо мне плохо думать. – Она плакала, обуреваемая раскаянием, полным ужаса. – Если миссис Трин узнает…

Я принялся ее успокаивать, утешать, говорил, что стал еще лучшего мнения о ней, чем раньше, но все время думал: «Это не должно повториться». Когда слезы ее иссякли, она посмотрела на меня с таким обожанием, что, смущенный, я отвернулся.

– Ты такой добрый, – сказала она дрожащим голосом, – и такой хороший. Я с самого начала знала, что влюблюсь в тебя.

Я прокашлялся.

– Я ничего не могу предложить тебе, Роза. Я…

– Нет, можешь, – сказала она с сияющими глазами. – Можешь!

Я неловко засмеялся:

– Не думаю, что ты согласишься на свидания в тенте.

– Мне все равно, – честно призналась она. – Это даже романтично. А мне, когда я была одна и не с кем было поговорить, так хотелось романтики!

Я опять был тронут ее простотой и смущен неожиданной готовностью.

– Ты встретишься со мной завтра… здесь… вот так?

– О да, пожалуйста, да.

– Роза… – Я опять ее поцеловал. Где-то в глубине мозга зашевелился здравый смысл, но скоро затих. – Полагаю… – сказал я непринужденно, словно только что об этом подумал. – Полагаю, что это… удобно? Я имею в виду… ты, конечно, уверена, что сейчас безопасное время месяца?