Гюнтер Грасс - Под местным наркозом

Крингс взял револьвер «ноль восемь» и сказал: «А теперь оставьте меня одного». Я крепко держал свои очки. Линда тут же ушла. Прежде чем полиция оттащила меня, я еще успел выкрикнуть несколько раз. Шлоттау хотел было запротестовать, но они загоготали: «Это мы знаем». Крингс махнул рукой. В полицейской машине я все еще кричал: «Напалм!». Даже цитаты из Сенеки не мог вспомнить. Потом я провалился куда-то во тьму. (К своему смущению.) На душе у меня было весело. Перед бараком мы со Шлоттау выкурили по две сигареты. Только в полицейском участке я опять пришел в себя. (Спички у меня были.) Моя ладонь. Выстрела так и не раздалось. Они спросили, кто я по профессии, и, когда я ответил: учитель, штудиенрат, один из полицейских ударом сбил с меня очки. Мы пошли. (Только теперь очки оказались на месте.) Шлоттау пожелал мне спокойной ночи.

— Но это, — сказал я своему зубному врачу, — еще не конец.

(По телевизору показывали рекламу; «Убийство Малькольма Икс» мы прозевали.) Шесть металлических колпачков уже были поставлены.

— Не хватает еще нескольких деталей: Шербаум посещает меня в больнице, приносит с собой плитку шоколада, а также газеты. Ну а с Крингсом вот что: чем сильнее он ощущает свое поражение, тем больше налегает на шоколадное ассорти, пытаясь побороть начавшуюся депрессию.

Зубной врач сразу понял:

— Вот оно что, больно… Но мы останемся верны арантилу. Ну-ка примите еще две таблетки на дорогу…

И еще это и это. (И я, и я.) А потом наступает чувство легкости, и я жадно ловлю ртом воздух. И еще о погоде, и о шпице, что с ним случилось. И кто-то закричал: «Пусть себя сжигает!» А один чиновник из Майнца спросил: «Разве мосты через Волгу не взорваны?» И переброски и перемены места. Шлоттау ударил меня, и я нашел свои очки между танков Гота. (И здесь, и здесь.) И языки пламени, выбивающиеся из трансформаторов, и терраса Кемпинского — все перемещается в ящик с песком. И еще аплодисменты и возгласы одобрения. Так этому следовало быть: наконец кто-то нашел в себе мужество. В мае и в январе. Небо прояснилось, было солнечно, морозно и ясно…

Скажите, Шербаум, вы рады, что до этого не дошло?.. Не знаю… Но если бы вы сейчас спросили себя: должен ли я?.. Не знаю… А если бы другое и в другом месте?.. Понятия не имею, как я… А если бы не вы, а я, может, не так, а иначе действовали?.. Нет, вы никогда ни на что не решитесь.

Три недели спустя после лечения, три недели спустя с уже исправленным прикусом и вдобавок, как мне казалось, с некоторыми другими улучшениями: в первый раз мне удалась близость с Ирмгард Зайферт, во всяком случае нечто такое, что относительно удовлетворило нас обоих; три недели спустя после курса лечения у стоматолога и через несколько дней после того, как я прекратил принимать арантил — отвыкание было трудным и даже отразилось на моей работе в школе, — в общем, в начале марта, а именно четвертого числа, я сделал предложение Ирмгард Зайферт.

Поскольку я использовал в качестве плацдарма нашу обычную прогулку вокруг Грюневальдского озера, решающие слова были сказаны на деревянных мостках через рукав, соединяющий Это озеро с Хундекельским, — теперь рукав уже не был скован льдом.

— Мне очень хотелось бы, милая Ирмгард, пойти к ювелиру и купить два кольца разной величины.

Ирмгард Зайферт попросила у меня сигарету.

— Несколько недель назад именно на этом месте вы дали мне пощечину, поэтому я, наверно, должна понимать, что у тебя серьезные намерения.

Я был благодарен ей за шутливый тон.

— Милая Ирмгард, пощечина была прелюдией к нашей помолвке. Но если вы сейчас скажете «нет», я полезу в драку, откажусь от помолвки и в наказание женюсь на тебе сразу же.

Она затянулась только что закуренной сигаретой и сразу бросила ее.

— Дабы предотвратить худшее, скажу «да», хоть и вполголоса и без особой торжественности.

Мы решили не праздновать наше обручение, хотя несколько дней меня прямо подмывало устроить вечер; я даже хотел пригласить зубного врача. Мы ограничились тем, что разослали открытки с оповещением. Он поздравил нас и подарил первое издание шмекелевского «Учения Средней Стои» [89] Средняя Стоя (II–I вв. до н. э.) — один из периодов стоицизма, школы древнегреческой философии, в которой этика занимает ведущее место, опираясь на физику (натурфилософию) и логику. .

Своему 12 «А» я сказал о помолвке, начав со слова «кстати…». На следующий день Веро Леванд протянула мне (молча) серебряную чайную ложечку, гравировка на ложечке указывала на ее прежнего владельца. (Так получаешь памятные подарки.)