Гюнтер Грасс - Под местным наркозом

Мой зубной врач вскользь упомянул о телеочерке «Убийство Малькольма Икс».

— Вероятно, будущее за насилием. — А потом сказал: — Оставим в стороне ваши вполне обычные неполадки в сексуальной сфере и поговорим о цементе. Я навел справки. Заводов Крингса нет и в помине. В Круфте расположены туфоцементные каменоломни «Туб АГ», которые на все сто процентов являются дочерним предприятием фирмы «Диккерхофф». Эта основанная в 1922 году крупная фирма по производству строительных материалов все еще находится в руках семьи Диккерхофф и выпускает ныне продукцию чрезвычайно широкого профиля. Однако по сравнению с однотипной фирмой в Нойвиде количество цемента, поступаемое из «Туб АГ», относительно невелико. Но это я говорю просто так, между прочим, чтобы объяснить соотношение сил в данной отрасли. На запрос, посланный в Андернах, тамошняя биржа труда ответила, что в студенческие каникулы в пятьдесят четвертом и в пятьдесят пятом годах ваше имя значилось в списках персонала фирмы в Андернахе. Вы были студентом-вечерником, выходит, таким образом, что о должности главного инженера не могло быть и речи.

Мой зубной врач подготавливал металлические колпачки на столике для инструментов и, видимо, ждал, осмелюсь ли я возражать. Но мне ничего не пришло в голову, кроме довольно беспомощного иронического замечания:

— Вам следовало бы работать в уголовной полиции. Правда, вам следовало бы работать в полиции.

Он улыбнулся. (А может, он и впрямь служит в полиции?)

— Раздобыть эти документы было относительно легко. Сами видите, я сделал фотокопии. Мы, зубные врачи, поддерживаем между собой довольно тесные связи. И коллега в Андернахе, доктор Линдрат, признался, что одна из его дочерей — сейчас она замужем, детский врач в Кобленце, — помнит, хоть и смутно, студента с такой фамилией. Но это может быть просто совпадение. К тому же ее имя Моника. Ну? Вам это что-нибудь говорит? Моника Линдрат? Вот ее фото в профиль. Вот — анфас. Здесь она снята с подругами в Андернахе, на рейнском променаде. Так и не вспомнили?.. Красивая девушка.

Я не шелохнулся, и он прекратил допрос, ухватив пинцетом первый металлический колпачок.

— На нет и суда нет. Охотно верю, что если не в Андернахе, то в Майене жила девица по имени Зиглинда. Все мы были когда-то помолвлены. В мои намерения отнюдь не входит ограничить полет вашей фантазии. Не расскажете ли вы, пока я буду надевать защитные колпачки, о грандиозной военной игре «Сталинградская битва», о том, как дочка Крингс выступала против папаши Крингса?

«Как потускло золото…»…Мне бы следовало предложить моему 12 «А» написать сочинение, взяв в качестве темы эту строчку из плача Иеремии или хотя бы одно словечко «как». Сочинение о выражениях: как так, как-никак, вот как. Или о «какбожемой», или о значении «как» в жалобных причитаниях. Сочинение о «как», которые произносятся с удивлением — чуть слышно — сердито. О «как» у Клейста и об ироническом «как» у Томаса Манна. О «как» у детей и «как» у дряхлых стариков. О том, чем отличается «как», которым встречают особо красивый закат — как прекрасно! — и «как», которое произносят при виде моря. Сочинение на тему «как» в песне: «Как я потерял тебя…» — и «как» в политике: «Как, дорогой коллега Барцель…» Разумеется, «как» играет свою роль и в рекламе: «Как так, вы не полощете рот нашим «Прилем»?..» И еще: «как» в жизни женщины: как-как-как-как. Это «как» Шербаум уже слышал. (Не забыть бы «как» перед именами собственными: «Как, Ирмгард, разве мы должны были бы…», «Как, Веро, разве мне не хотелось бы…», «как Линдалиндалиндалиндалинда…»)

Пока он надевал металлические колпачки, я описывал генеральную репетицию «Сталинградской битвы» и мою акцию перед кафе Кемпинского. В цементном бараке «Д» Крингс победил Линду на ящике с песком. На углу Курфюрстендамма и Фазаненштрассе после обеда наступили часы пик. Линда казалась безучастной. Я держал белого шпица на коротком поводке. Линда велела разыграть на ящике с песком «метель» — терраса кафе была переполнена, — горючего в окруженной армии не хватало, так что ни о каких наступательных операциях не могло быть и речи. Шпиц вел себя тихо, и я смог вылить ему на мохнатую спину бутылочку бензина. Электромеханическая система переключения Шлоттау действовала безотказно — впечатляющее зрелище. Предварительно я накачал шпица валиумом, поэтому он не проявлял признаков беспокойства. Особо впечатляюще это выглядело при одновременных контратаках обеих сторон. (Кто-то из зевак спросил: «Это против блох?») Выиграв генеральную репетицию, Крингс разослал приглашения; и пока читался вслух список приглашенных и читалась вслух моя листовка «Пожар!», я вводил наплывом то сцену прибытия первых гостей к Крингсу, то вспышку моей зажигалки. Приехали высокие правительственные чиновники из Майнца, офицеры бундесвера, ушедший на пенсию обер-штудиенрат, журналисты и, как всегда, генеральные директора. Язычок пламени обжег мне левую ладонь и опалил твидовое пальто; на собачьем поводке теперь крутился огненный шар. В бетонном бараке люди, стоя, непринужденно болтали, словно на приеме. (Надо подуть на ладонь.) По обрывкам разговоров нельзя было догадаться о предстоящем спектакле на ящике с песком, да и прохожие перед террасой кафе Кемпинского сначала ничего не понимали. (Человек предусмотрительный непременно захватил бы с собой мазь от ожогов.) Гости говорили на профессиональные темы — об экономических прогнозах, кадровых вопросах, острили насчет ведомства Бланка [86] Ведомство Бланка — прообраз будущего военного министерства в ФРГ. Существовало до 1955 г. и вспоминали об отпуске. Сначала даже раздался смех: «Очевидно, это опять хэппенинг». В бетонном бараке царило веселье, но, разумеется, сдержанное. Мне пришлось отпустить поводок из-за обожженной ладони. (Кто-то с юмором изображал федерального президента.) Шпиц катался, вскакивал на столики с пирожными. Один столик опрокинулся. Кроме Линды в бежевом вечернем платье и тети Матильды в черном шелковом, дам не было. Отдельные возгласы: «Вот он! Я его видел. Тот, в очках…» Специально приглашенный официант обносил гостей напитками. Кто-то набросил скатерть на тлеющего шпица; он уже только слабо вздрагивал. Линда наливала слишком полные рюмки. Меня толкали, и (когда я начал разбрасывать листовки) меня стали бить. Шлоттау проверял исправность лампочек. Я потерял очки. Как и во время репетиции, премьера крингсовского наступления проходила планомерно и успешно. Они били меня зонтиками-кулаками-портфелями. Он соединился с Готом [87] Гитлеровский генерал танковых войск. и создал плацдарм для прорыва на Астрахань. (Пузырь от ожога на моей ладони все раздувался.) Незадолго до полуночи отбыли последние гости. Я кричал: «Прочтите сначала мою листовку!..» Тетя Матильда тоже удалилась. На Курфюрстендамме я оказался весь в крови. (Моя правая бровь была рассечена.) А в бетонном бараке «Д» мы со Шлоттау стали свидетелями того, как Линда разбила отца на ящике с песком в пух и прах… «Это бензин, а не напалм!» — кричал я. Линда уличила Крингса в том, что он хотел поставить во главе атакующих войск части, которые уже были перемолоты во время операции «Удар грома» [88] Кодовое название, которым германское командование обозначило план прорыва 6-й армии Паулюса из окружения под Сталинградом. : «Теперь ты капитулируешь?» Я попытался прорваться к Фазаненштрассе, но тут меня сбили с ног. «Никогда!» (Мне стало страшно.) Крингс повторил слово «Никогда!». На мостовой (я все еще кричал) я вдруг нашел свои очки. Они не разбились. Зиглинда положила на барьер ящика с песком, где стоял отец, немецкий армейский револьвер («ноль восемь»): «Тогда будь последователен». На площадке перед террасой кафе Кемпинского я обрадовался, заслышав полицейскую сирену. (Иначе мне бы несдобровать.) В бетонном бараке «Д» стояли мы со Шлоттау — два столпа. Парни из полиции тоже дали волю рукам. (Хотя я не оказал ни малейшего сопротивления.) Трансформаторы электромеханической установки для ящика с песком равномерно гудели. Кто-то закричал: «Его надо было прикончить на месте!..»