Роже Гар - Семья Тибо (Том 1)

Но он не учел одного - железнодорожной насыпи. Перед самой станцией дорога делала крюк и ныряла под мостик. Как ни ускорял он свой бег, напрягая последние силы, - из-под моста он выскочил, когда поезд, стоявший на станции, уже тронулся. Ему не хватило какой-нибудь сотни метров.

Он не мог допустить, что потерпел поражение; для этого он был слишком горд; нет, он опоздал нарочно, - думать так было приятней. "Я успел бы еще прыгнуть в багажный вагон, если бы захотел, - мгновенно пронеслось у него в мозгу. - Но тогда у меня не осталось бы выбора, я бы уехал, не повидав Жака еще раз". Он остановился, довольный собой.

И все то, что несколько минут назад промелькнуло в его воображении, сразу же обрело реальность: завтрак в харчевне, возвращение в колонию, целый день, посвященный Жаку.

III

Не было еще часа, когда Антуан снова оказался перед "Фондом Тибо". В воротах он столкнулся с выходившим г-ном Фемом. Тот был так изумлен, что на несколько мгновений остолбенел; глазки так и прыгали за стеклами очков. Антуан рассказал о своей незадаче. Тут только г-н Фем рассмеялся, и к нему вернулось обычное красноречие.

Антуан сказал, что хотел бы взять Жака и пойти с ним до конца дня на прогулку.

- Боже мой, - растерялся директор. - Наши правила...

Но Антуан настаивал и добился в конце концов своего.

- Только уж вы сами объясните все господину учредителю... Я схожу за Жаком.

- Я с вами, - сказал Антуан.

И тут же пожалел об этом: они попали не вовремя. Войдя в коридор, Антуан сразу увидел брата; тот примостился на корточках, на самом виду, в чуланчике, который официально именовался "ватером"; дверь в чуланчик была распахнута настежь, к ней привалился Артюр и покуривал трубку.

Антуан поспешно прошел в комнату. Директор потирал ручки и явно ликовал.

- Вот видите! - воскликнул он. - Детей, вверенных нашему попечению, мы не оставляем без попечения даже там.

Вернулся Жак. Антуан ожидал, что мальчик будет смущен; но тот невозмутимо застегивал штаны, и лицо его ровно ничего не выражало, даже удивления, что Антуан вернулся. Г-н Фем объяснил, что он отпускает Жака с братом до шести часов. Жак смотрел ему в лицо, будто пытаясь понять, но не произнес ни слова.

- Прошу извинить, но я убегаю, - пропел г-н Фем своим сладким голоском. - Заседание муниципального совета. Ведь я мэр! - объявил он уже в дверях, давясь от хохота, словно в этом факте заключено было нечто на редкость смешное; и Антуан действительно улыбнулся.

Жак одевался не спеша. С крайней услужливостью, которую Антуан тут же про себя отметил, Артюр подавал Жаку одежду; он даже почистил ему ботинки; Жак не противился.

Комната утратила тот опрятный вид, который утром так приятно поразил Антуана. Он попытался понять, в чем дело. Поднос с завтраком был не убран со стола - грязная тарелка, пустой стакан, хлебные крошки. Чистое белье исчезло, на вешалке вместо полотенец висела тряпка, задубевшая, в пятнах, из-под умывального таза торчал кусок старой грязной клеенки; свежие простыни заменены были простынями сурового полотна, серыми и мятыми. В нем опять проснулись прежние подозрения. Но он ни о чем не спросил.

- Куда мы пойдем? - весело спросил Антуан, когда они с Жаком вышли на дорогу. - Ты в Компьене бывал? Туда километра три с небольшим, если идти берегом Уазы. Ладно?

Жак согласился. Казалось, он решил ни в чем не противоречить брату.

Антуан взял мальчика под руку, приноравливаясь к его шагу.

- Ну, что ты скажешь про этот фокус с полотенцами? - сказал он, смеясь, и посмотрел на Жака.

- С полотенцами? - переспросил тот, не понимая.

- Ну да. Сегодня утром, пока меня водили по всей колонии, у них было время постелить у тебя прекрасные белые простыни, повесить прекрасные новые полотенца. Но им не повезло, потому что я снова очутился здесь, когда меня больше не ждали, и вот...

Жак остановился и принужденно улыбнулся.

- Можно подумать, что тебе во что бы то ни стало хочется отыскать в колонии что-нибудь плохое, - проговорил он своим низким, чуть дрожащим голосом. Он умолк, пошел дальше и почти тотчас снова заговорил - с усилием, словно испытывал бесконечную скуку оттого, что его вынуждают распространяться на столь ничтожную тему: - Все это гораздо проще, чем ты думаешь. Белье здесь меняют по первым и третьим воскресеньям каждого месяца. Артюр, который занимается мною всего каких-нибудь десять дней, поменял мне простыни и полотенца в прошлое воскресенье; вот он и решил сделать то же самое сегодня утром, потому что сегодня воскресенье. А на бельевом складе ему, должно быть, сказали, что он ошибся, и велели принести чистое белье назад. Я имею на это право только через неделю.