Роже Гар - Семья Тибо (Том 1)

- Ты рад, что я приехал? - пробормотал он смущенно.

Жак будто ушел в какие-то свои мысли; он вздохнул, удивился и ответил с вежливой улыбкой:

- Конечно, я очень рад, спасибо тебе.

- Ну ладно, я постараюсь приехать еще, до свиданья, - сказал Антуан сердито. Собрав всю свою проницательность, он еще раз посмотрел младшему брату в глаза; в нем опять пробудилась нежность.

- Я часто думаю о тебе, малыш, - отважился он. - Все время боюсь, что тебе здесь плохо...

Они были возле двери. Антуан схватил брата за руку.

- Ты мне сказал бы, правда?

У Жака сделалось смущенное лицо. Он наклонился, будто хотел в чем-то признаться. И наконец, решившись, быстро проговорил:

- Хорошо, если б ты дал что-нибудь Артюру, служителю... Он такой старательный...

И, видя, что Антуан озадачен и колеблется, добавил:

- Дашь?

- А неприятностей не будет? - спросил Антуан.

- Нет, нет. Будешь уходить, скажи ему "до свиданья", только повежливее, и сунь тихонько на чай... Сделаешь?

В голосе его звучала почти что мольба.

- Ну конечно. Но ты все-таки мне скажи, не нужно ли тебе чего. Ответь... тебе здесь не очень худо?

- Да нет же! - отозвался Жак с едва уловимой ноткой раздражения. Потом, опять понизив голос, спросил: - Сколько ты ему дашь?

- Да я не знаю. Сколько? Десяти франков хватит? Или, может, двадцать дать?

- Да, конечно, двадцать франков! - воскликнул Жак с радостным смущением. - Спасибо, Антуан.

И крепко пожал протянутую руку брата.

Выйдя из комнаты, Антуан наткнулся на проходившего мимо служителя. Тот принял чаевые без колебаний, и его открытое лицо, в котором еще было что-то детское, зарделось от удовольствия. Он проводил Антуана в кабинет директора.

- Без четверти одиннадцать, - засвидетельствовал г-н Фем. - Вы успеете, но пора отправляться.

Они прошли через вестибюль, где возвышался бюст г-на Тибо. Антуан взглянул на него уже без иронии. Он теперь понимал, что отец имел полное право гордиться этим учреждением, которое от начала до конца было его детищем; Антуан даже ощутил некоторую гордость оттого, что он сын этого человека.

Господин Фем проводил его до ворот и просил передать господину учредителю самый почтительный привет; говоря, он не переставая похохатывал, щурил глазки за золотыми очками и доверительно стискивал руку Антуана своими по-женски мягкими и пухлыми ручками. Наконец Антуан высвободился. Маленький человечек остался стоять на дороге; хотя сильно припекало, он не надевал шляпы, поднимал приветственно руки, все время смеялся и в знак дружеского расположения покачивал головой.

"И чего это я разволновался, как девчонка, - убеждал себя Антуан, шагая к станции. - Заведение в полном порядке, и в общем Жаку здесь совсем неплохо".

"Глупее всего, - подумал он вдруг, - что я потерял уйму времени, разыгрывая из себя следователя, вместо того чтобы поболтать по-дружески с Жаком". Теперь ему даже казалось, что Жак расстался с ним без всякого сожаления. "Ну и он тоже виноват, - размышлял он с досадой, - нечего было ему напускать на себя такой равнодушный вид!" И все же Антуан жалел, что сам не проявил больше сердечности и тепла.

У Антуана не было любовницы, он довольствовался случайными встречами; но двадцатичетырехлетнее сердце порою властно напоминало о себе: ему хотелось пожалеть слабое существо, поддержать его своей силой. Сейчас его охватила нежность к малышу; она становилась все сильней и сильней с каждым шагом, уводившим его от брата. Когда он снова свидится с ним? Еще немного, и он повернул бы назад.

Он шел, опустив голову, - солнце светило в глаза. А когда поднял голову и огляделся, оказалось, что он сбился с дороги. Дети показали ему, как сократить путь, - прямиком через поля. Он ускорил шаг. "А если я опоздаю на поезд, - подумал он, словно бы в шутку, - что я стану делать?" Ему представилось, как он возвращается в колонию. Он провел бы с Жаком весь день, рассказал бы ему о своих напрасных страхах, о том, как он приехал сюда тайком от отца; он держался бы с ним по-товарищески, с полным доверием; напомнил бы малышу сцену в фиакре по возвращении из Марселя, признался бы, как он в тот вечер почувствовал, что они могли бы стать настоящими друзьями. Желание опоздать на поезд сделалось таким властным, что он замедлил шаги, не зная, на что решиться. Вдруг он услышал свисток паровоза; слева, над рощей, показались клубы дыма; тогда, не раздумывая больше, он побежал. Вот уже виден вокзал. Билет у него в кармане, остается только вскочить в вагон, пусть даже с неположенной стороны. Прижав локти к бокам, откинув голову, подставляя бороду ветру, он пил воздух полной грудью, с гордостью ощущая силу своих мускулов; он был уверен, что успеет.