Александр Степанов: Семья Звонаревых. Том 1

© А. Н. Степанов, наследники, 2020

© Издательство «РуДа», 2020

© В. М. Пингачёв, иллюстрации, 2020

Когда говорят «писатель задумал продолжение книги» – это не означает, что произошло всё по щелчку пальцев: раз – и задумал сразу, приступая к написанию первой. Скорее всего, действует другой принцип из серии «аппетит приходит во время еды». Дело не в успехе первого эпического полотна – романа «Порт-Артур», который писатель хотел бы повторить. А в том, что в процессе работы, в творческом поиске не только второстепенные персонажи, необходимые для целостности сюжета, внезапно обрастают плотью, но и главные герои зачастую становятся родными, вполне себе реальными и осязаемыми. И это неспроста.

Избранный метод работы над «Порт-Артуром», благодаря которому все персонажи Александра Степанова предстают настоящими, человечными, в диалоги и поступки которых веришь безусловно, требует от автора решений чуть ли не по Станиславскому. Будто бы писатель наделяет их частичкой своей души, вживается в каждого, сам становясь то ершистым Борейко, то вкрадчивым Фоком. Оттого герои произведения предстают далеко не схематичными – они вызывают сочувствие, поскольку их поведение становится понятным исходя не только из биографических предпосылок, но и из черт характера. Казалось бы, как можно пожалеть предателей Сахарова или Стесселя? Но и им автор находит оттенки: один авантюрист по природе своей, второй плотно под каблуком жены, – благодаря этому читатель представляет их себе воочию, словно знакомых поблизости.

И даже эпизодических своих героев писатель забыть не может.

Например, в Керченской крепости в 1909 году служил Владимир Николаевич Страшников, порт-артурец – персонаж, в первом романе не слишком заметный, но знаковый: именно с сообщения Страшникова о бое в море узнают о начале войны.

И всё-таки, нельзя объять необъятное. Заведомо отказавшись от документальности описания, которой придерживались В. Семёнов и А. Новиков-Прибой, историческую достоверность в романе «Порт-Артур» А. Степанов сочетает с художественным вымыслом. Мы же никогда доподлинно не узнаем, что сказал художник Верещагин адмиралу Макарову на краю их гибели, и сказал ли что-либо вообще, но Степанов так умело оформил их образы, что не возникает сомнений: выдуманный им диалог имел место на самом деле. Именно желание автора отобрать из массы фактов наиболее характерные, из характеристик исторической фигуры предъявить наиболее их оживляющие – вызывает динамичность повествования. Писатель умело распоряжается имеющимся у него огромным материалом, создавая увлекательный рассказ о героических днях Порт-Артура так, что как бы сам собой формируется дух времени, а картины событий воссоздаются ярко до кинематографичности.

Но когда полный драматизма сюжет – от вероломно напавших японских кораблей до последних дней защиты крепости – себя исчерпывает, приходит понимание: автор приложил столько сил, чтобы читатель полюбил его героев, что и самому жалко расставаться с ними. Да и сдача крепости не закрывает несколько щедро разбросанных сюжетных линий.

Роман «Порт-Артур» заканчивается известием о том, что герой обороны крепости Борейко жив и находится у японцев. Насколько серьёзны его ранения? И воссоединится ли он со своей возлюбленной Ольгой? Если читатель может предположить, как разовьются отношения Звонарёва и Вари, то на дальнейшую судьбу героического мальчонки Васи света не проливается. Что станет с вновь овдовевшей Надей Акинфиевой? Это тоже читателю любопытно. Куда заведут поступки обычных солдат, воспылавших ненавистью к предателям-офицерам? Яркое заявление Блохина «пойду Вамензона убивать» и учинённый им самосуд неминуемо должен был сказаться на его дальнейшем мировосприятии.

Наконец, читателя обязательно должно волновать, каким будет наказание высших чинов, сдавших крепость ради корыстных целей. Так заведено в художественном произведении, что совершившие злодеяния должны понести какое-либо наказание, а добродетели будут должным образом вознаграждены. Это сейчас, благодаря интернету, возможно получить если не детальную, то общую информацию как о судьбе того или иного реально существующего участника обороны Порт-Артура, так и о том или ином историческом событии. Но не следует забывать, что в середине ХХ века сведения о суде над высшим руководством баталий русско-японской войны были труднодоступны.